Глава VI
Беседа
между двумя подругами, состоявшаяся в Галерее однажды утром на восьмой или девятый
день их знакомства, приводится здесь, чтобы дать читателю представление о силе
их взаимной привязанности, а также тонкости, глубине и своеобразии их мыслей и
литературных вкусов, на которых эта привязанность основывалась.
Их
встреча была заранее условлена, и так как Изабелла явилась в Галерею пятью
минутами раньше своей подруги, первыми ее словами, естественно, были:
— Дорогая
моя, что это вас так задержало? Я жду вас целую вечность!
— Неужели
я вас заставила ждать? Извините меня. Мне казалось, я не опаздываю. Только что
пробил час. Надеюсь, вы здесь недавно?
— Тысячу
лет, не меньше. Во всяком случае, уже битых полчаса. Ну, а теперь давайте доставим
себе маленькое удовольствие и посидим тихонько вон там, в глубине зала. Мне
надо поделиться с вами сотней разных вещей. Прежде всего, я так боялась дождя,
когда утром собиралась из дому! Казалось, он вот-вот хлынет, — это бы
разбило мне сердце. Вы знаете, проходя по Мильсом-стрит, я заметила на витрине
самую миленькую шляпку, какую только можно себе представить, — вроде
вашей, но не с зелеными лентам, а с пунцовыми. Мне смертельно захотелось ее купить!
Но, Кэтрин, дорогая, как прошло ваше утро? Читали ли вы дальше «Удольфо»?
— Я
принялась за него, как только открыла глаза. И уже добралась до черного
покрывала.
— Что
вы говорите? Какая прелесть! Но я ни в коем случае не скажу, что под ним
спрятано. Хоть вы, наверно, умираете от любопытства?
— Еще
бы! Что бы это могло оказаться? Нет, нет, не говорите, ради Бога, ни слова!
Наверно, там спрятан скелет, — я убеждена, что это будет скелет Лорентины.
О, я в восторге от этой книги! Я бы ее с удовольствием читала всю жизнь. Уверяю
вас, если бы не наша встреча, я бы ни за что на свете от нее не оторвалась.
— Милочка
моя, я так вам признательна! Но когда вы кончите «Удольфо», мы с вами примемся
за «Итальянца». И я уже приготовила для вас список еще десяти — двенадцати романов
в том же роде.
— Правда?
Мне даже не верится. Но что это за романы?
— Сейчас
я их вам перечислю, все до одного — они у меня здесь, в записной книжке. «Замок
Вольфенбах», «Клермонт», «Таинственное предостережение», «Чародей Черного
леса», «Полуночный колокол», «Рейнская сирота» и еще «Страшные тайны». Этого
пока достаточно.
— О
да, конечно. Но все они с ужасами? Вы уверены, что все они с ужасами?
— Абсолютно.
Моя ближайшая подруга, мисс Эндрюс, — милейшая особа, самое чудное
существо на земле, — перечитала их все. Если бы вы знали мисс Эндрюс, вы
бы ее обожали. Вы даже представить не можете, какое она себе вяжет прелестное
платье. По-моему, она просто ангел. Почему-то мужчины ею не восхищаются. Это
выводит меня из себя, и я их отчитываю как могу.
— Отчитываете?
Вы отчитываете мужчин за то, что она им не нравится?
— Само
собой разумеется. Чего только я не сделаю ради настоящих друзей. Я не способна
на половинчатое чувство — мне это не свойственно. Привязанности мои
необыкновенно сильны. Этой зимой на одной из наших ассамблей я заявила капитану
Ханту, что, сколько бы он ко мне ни приставал, я не стану с ним танцевать, пока
он не подтвердит, что мисс Эндрюс красива как ангел. Вы знаете, мужчины
считают, что мы не созданы для подлинной дружбы, но я докажу им, что они
заблуждаются. Пусть только я услышу, что кто-то неуважительно отзовется о
вас, — увидите, какой он получит отпор. Впрочем, это едва ли случится — вы
ведь относитесь к женщинам, которые у мужчин пользуются успехом.
— Что
вы! Как вы могли это сказать? — покраснев, ответила Кэтрин.
— Уверяю
вас. Вам свойственна живость, которой так не хватает мисс Эндрюс. Должна признаться,
в ней есть что-то пресное… Ах да, могу вас обрадовать! Вчера, когда мы
расстались, я заметила молодого человека, смотревшего на вас очень внимательно.
Готова поручиться — он в вас влюблен!
Кэтрин
опять покраснела и запротестовала еще энергичнее, но Изабелла продолжала со смехом:
— Клянусь
вам, это чистая правда! Но я догадываюсь, в чем дело: вы не дорожите ничьей
благосклонностью, кроме благосклонности джентльмена, имени которого можно не
называть. Что ж, если говорить серьезно, эти чувства естественны. Не смею вас
за них упрекать. Если сердце занято, — мне это так знакомо! —
внимание посторонних его не радует. Все, что не связано с его избранником,
кажется таким заурядным и скучным! Ваши чувства вполне понятны.
— Вам
незачем убеждать меня, что я много думаю о мистере Тилни, которого, быть может,
никогда не увижу.
— Никогда
не увидите? Милочка моя, как можете вы так говорить? Поверьте, если бы вы и
впрямь так думали, вы были бы глубоко несчастны.
— Нисколько.
Я не скрываю, он мне понравился. Но когда я читаю «Удольфо», мне кажется, что
сделать меня несчастной не может ничто на свете. Ах, это ужасное черное
покрывало! Изабелла, дорогая, я уверена, что под ним скелет Лорентины.
— Как
странно, что вы до сих пор не читали «Удольфо». Миссис Морланд, наверно, не любит
романов?
— Да
нет же, любит! Просто до нас не доходят новые книги. Она сама часто
перечитывает «Сэра Чарлза Грандисона».
— «Сэра
Чарлза Грандисона»? Но ведь его просто невозможно читать! Я помню, мисс Эндрюс
не смогла одолеть первого тома.
— Конечно,
это совсем непохоже на «Удольфо». Но все же он показался мне занимательным.
— Неужели?
Вы меня удивляете. Мне представлялось, что эта книга просто невыносима. Но,
Кэтрин, дорогая, вы уже придумали, что вы наденете на голову сегодня вечером? Я
твердо решила во всех случаях одеваться так же, как вы. Мужчины, знаете, иногда
обращают на это внимание.
— Но
ведь нам до этого нет дела? — невинно спросила Кэтрин.
— Нет
дела? Боже! Я взяла себе за правило не считаться с их мнением. Мужчины подчас
бывают ужасно дерзки, если только перед ними робеть и не держать их на
расстоянии.
— Правда?
Я этого никогда не замечала. При мне они всегда бывали достаточно сдержанны.
— Они
такими только прикидываются. Это самые самоуверенные существа на земле, воображающие
о себе Бог весть что. Кстати, все время забываю у вас спросить: кого вы
предпочитаете — блондинов или брюнетов?
— Мне
трудно сказать, я об этом никогда не задумывалась. Наверно, что-нибудь среднее
— шатены. Не слишком светлые, но и не темные.
— Отлично,
Кэтрин, он ведь именно таков. Я не забыла вашего описания мистера Тилни:
«смуглое лицо с темными глазами и не слишком темные волосы». Что ж, мой вкус
отличается от вашего. Я предпочитаю светлые глаза и бледное лицо. Они кажутся
мне более привлекательными. Вы не выдадите меня, встретив кого-нибудь из ваших
знакомых с этими качествами?
— Выдать
вас! В каком смысле?
— Ах,
не терзайте меня! Я и так уже слишком много сказала. Поговорим о другом.
Кэтрин с
некоторым удивлением подчинилась. Немного помолчав, она была уже готова вернуться
к тому, что интересовало ее сейчас больше всего, то есть к скелету Лорентины.
Однако подруга опередила ее, воскликнув:
— Ради
Бога, уйдем из этого конца зала! Вы заметили тех двух ужасных молодых людей, которые
уже полчаса таращат на меня глаза? Они действуют мне на нервы. Давайте
посмотрим в книге, кто еще прибыл в Бат. Едва ли они последуют за нами.
Подруги
подошли к столу с книгой для записи новых посетителей Галереи. И пока Изабелла
читала имена, Кэтрин пришлось следить за поведением дерзких незнакомцев.
— Ну
как, они все еще там? Надеюсь, у них не хватит дерзости нас преследовать.
Умоляю вас сказать мне, если они двинутся в нашу сторону. Я твердо решила на
них не смотреть.
Вскоре
Кэтрин с непритворной радостью сообшила подруге, что она может больше не беспокоиться,
ибо джентльмены покинули Галерею.
— Куда
же они направились? — быстро обернувшись, спросила Изабелла. — Один
из них совсем недурен.
— Они
вошли в церковные ворота.
— Ну
что ж, я очень довольна, что мы от них отделались. А теперь, как вы относитесь
к тому, чтобы пройтись со мной до Эдгарс-Билдингс — взглянуть на мою новую
шляпку? Вы ведь сказали, что хотели ее посмотреть?
Кэтрин
охотно согласилась.
— Но, —
добавила она, — как бы нам не столкнуться с теми молодыми людьми?
— Пустяки.
Если поспешить, мы успеем проскочить перед ними. Мне до смерти хочется показать
вам шляпку.
— Достаточно
подождать несколько минут — и встречи можно будет вообще не бояться.
— Они
недостойны того, чтобы я к ним подлаживалась! Не считаю нужным уделять мужчинам
много внимания. Этим их можно только испортить.
Против
последнего довода у Кэтрин не нашлось возражений. И дабы подтвердить независимость
взглядов мисс Торп, а также ее решимость проучить представителей ненавистного
пола, они тут же пустились в погоню за молодыми людьми.
|