Глава XI КТО УКРАЛ КРЕНДЕЛИ?
Червонные Король и Королева сидели на троне, а вокруг
толпились остальные карты и множество всяких птиц и зверюшек. Перед троном
стоял между двумя солдатами Валет в цепях. Возле Короля вертелся Белый Кролик –
в одной руке он держал трубу, а в другой – длинный пергаментный свиток.
Посередине стоял стол, а на столе – большое блюдо с кренделями. Вид у них был
такой аппетитный, что у Алисы прямо слюнки потекли.
– Скорее бы кончили судить, – подумала она, –
и подали угощение.
Особых надежд на это, однако, не было, и она начала смотреть
по сторонам, чтобы как-то скоротать время.
Раньше Алиса никогда не бывала в суде, хотя и читала о нем в
книжках. Ей было очень приятно, что все почти здесь ей знакомо.
– Вон судья, – сказала она про себя. – Раз в
парике, значит судья.
Судьей, кстати, был сам Король, а так как корону ему
пришлось надеть на парик (посмотри на фронтиспис, если хочешь узнать, как он
это сделал), он чувствовал себя не слишком уверенно. К тому же это было не
очень красиво.
– Это места для присяжных, – подумала
Алиса. – А эти двенадцать существ (ей пришлось употребить это слово,
потому что там были и зверюшки, и птицы), видно, и есть присяжные.
Последнее слово она повторила про себя раза два или три –
она очень гордилась тем, что знает такое трудное слово; немного найдется
девочек ее возраста, думала Алиса (и в этом она была права), понимающих, что
оно значит. Впрочем, назвать их «присяжными заседателями» также было бы верно.
Присяжные меж тем что-то быстро строчили на грифельных
досках.
– Что это они пишут? – шепотом спросила Алиса у
Грифона. – Ведь суд еще не начался…
– Они записывают свои имена, – прошептал Грифон в
ответ. – Боятся, как бы их не забыть до конца суда.
– Вот глупые! – громко произнесла Алиса негодующим
тоном, но в ту же минуту Белый Кролик закричал:
– Не шуметь в зале суда!
А Король надел очки и с тревогой посмотрел в зал: видно,
хотел узнать, кто шумит. Алиса замолчала.
Со своего места она видела – так ясно, как будто стояла у
них за плечами, – что присяжные тут же стали писать: «Вот глупые!». Она
даже заметила, что кто-то из них не знал, как пишется «глупые», и вынужден был
справиться у соседа.
– Воображаю, что они там понапишут до конца
суда! – подумала Алиса.
У одного из присяжных грифель все время скрипел. Этого,
конечно, Алиса не могла вынести: она подошла и стала у него за спиной; улучив
удобный момент, она ловко выхватила грифель. Все это она проделала так быстро,
что бедный присяжный (это был крошка Билль) не понял, что произошло; поискав
грифель, он решил писать пальцем. Толку от этого было мало, так как палец не
оставлял никакого следа на грифельной доске.
– Глашатай, читай обвинение! – сказал Король.
Белый Кролик трижды протрубил в трубу, развернул
пергаментный свиток и прочитал:
Дама Червей напекла кренделей
В летний погожий денек.
Валет Червей был всех умней
И семь кренделей уволок [71].
– Обдумайте свое решение! – сказал Король присяжным.
– Нет, нет, – торопливо прервал его Кролик. –
Еще рано. Надо, чтобы все было по правилам.
– Вызвать первого свидетеля, – приказал Король.
Белый Кролик трижды протрубил в трубу и закричал: – Первый свидетель!
Первым свидетелем оказался Болванщик. Он подошел к трону,
держа в одной руке чашку с чаем, а в другой бутерброд.
– Прошу прощения, Ваше Величество, – начал
он, – что я сюда явился с чашкой. Но я как раз чай пил, когда за мной
пришли. Не успел кончить…
– Мог бы и успеть, – сказал Король. – Ты когда
начал?
Болванщик взглянул на Мартовского Зайца, который шел за ним
следом Рука об руку с Соней.
– Четырнадцатого марта, кажется, – проговорил
он.
– Пятнадцатого, – сказал Мартовский Заяц.
– Шестнадцатого, – пробормотала Соня.
– Запишите, – велел Король присяжным, и они быстро
записали все три даты на грифельных досках, а потом сложили их и перевели в
шиллинги и пенсы.
– Сними свою шляпу, – сказал Король Болванщику.
– Она не моя, – ответил Болванщик.
– Украдена! – закричал Король с торжеством и
повернулся к присяжным, которые тут же взялись за грифели.
– Я их держу для продажи, – объяснил
Болванщик. – У меня своих нет, ведь я Шляпных Дел Мастер.
Тут Королева надела очки и в упор посмотрела на Болванщика –
тот побледнел и переступил с ноги на ногу.
– Давай показания, – сказал Koроль, – и не
нервничай, а не то я велю тебя казнить на месте.
Это не очень-то подбодрило Болванщика: он затоптался на
месте, испуганно поглядывая на Королеву, и в смятении откусил вместо бутерброда
кусок чашки.
В этот миг Алиса почувствовала себя как-то странно. Она
никак не могла понять, что с ней происходит, но, наконец, ее осенило: она опять
росла! Сначала она хотела встать и уйти из зала суда, но, поразмыслив, решила
остаться и сидеть до тех пор, пока для нее хватит места.
– А ты могла бы не так напирать? – спросила
сидевшая рядом с ней Соня. – Я едва дышу.
– Ничего не могу поделать, – виновато сказала
Алиса. – Я расту.
– Не имеешь права здесь расти, – заметила
Соня.
– Ерунда, – отвечала, осмелев, Алиса. – Вы же
прекрасно знаете, что сами растете.
– Да, но я расту с приличной скоростью, –
возразила Соня, – не то что некоторые… Это же просто смешно, так расти!
Она надулась, встала и перешла на другую сторону зала. А
Королева меж тем все смотрела в упор на Болванщика, и не успела Соня усесться,
как Королева нахмурилась и приказала:
– Подать сюда список тех, кто пел на последнем
концерте![72]
Тут бедный Болванщик так задрожал, что с обеих ног у него
слетели башмаки.
– Давай свои показания, – повторил Король
гневно, – а не то я велю тебя казнить. Мне все равно, нервничаешь ты или
нет!
– Я человек маленький, – произнес Болванщик
дрожащим голосом, – и не успел я напиться чаю… прошла всего неделя, как я
начал… хлеба с маслом у меня уже почти не осталось… а я все думал про филина
над нами, который, как поднос над небесами…
– Про что? – спросил Король.
– Поднос… над небесами…
– Ну конечно, – сказал Король строго, – под
нос – это одно, а над небесами – совсем другое! Ты что, меня за дурака
принимаешь? Продолжай!
– Я человек маленький, – продолжал
Болванщик, – а только после этого у меня все перед глазами замигало…
только вдруг Мартовский Заяц и говорит…
– Ничего я не говорил, – торопливо прервал его
Мартовский Заяц.
– Нет, говорил, – возразил Болванщик.
– И не думал, – сказал Мартовский Заяц. – Я
все отрицаю!
– Он все отрицает, – сказал Король. – Не
вносите в протокол!
Ну тогда, значит, Соня сказала, – продолжал Болванщик,
с тревогой взглянув на Соню. Но Соня ничего не отрицала – она крепко спала.
– Тогда я отрезал себе еще хлеба, – продолжал Болванщик, –
и намазал его маслом…
– Но что же сказала Соня? – спросил кто-то из
присяжных.
– Не помню, – сказал Болванщик.
– Постарайся вспомнить, – заметил
Король, – а не то я велю тебя казнить.
Несчастный Болванщик выронил из рук чашку и бутерброд и опустился
на одно колено.
– Я человек маленький, – повторил он. – И я
все думал о филине…
– Сам ты филин, – сказал Король.
Тут одна из морских свинок громко зааплодировала и была
подавлена. (Так как это слово нелегкое, я объясню тебе, что оно значит.
Служители взяли большой мешок, сунули туда свинку вниз головой, завязали мешок
и сели на него.)
– Я очень рада, что увидела, как это делается, –
подумала Алиса. – А то я так часто читала в газетах: «Попытки к
сопротивлению были подавлены…» Теперь-то я знаю, что это такое!
– Ну, хватит, – сказал Король Болванщику. –
Закругляйся!
– А я и так весь круглый, – радостно возразил
Болванщик. – Шляпы у меня круглые, болванки тоже…
– Круглый ты болван, вот ты кто! – сказал Король.
Тут другая свинка зааплодировала и была подавлена.
– Ну вот, со свинками покончено, – подумала
Алиса. – Теперь дело пойдет веселее.
– Ты свободен, – сказал Король Болванщику.
И Болванщик выбежал из зала суда, даже не позаботившись
надеть башмаки.
– И отрубите ему там на улице голову, – прибавила
Королева, повернувшись к одному из служителей.
Но Болванщик был уже далеко.
– Вызвать свидетельницу, – приказал Король.
Свидетельницей оказалась кухарка. В руках она держала
перечницу. Она еще не вошла в зал суда, а те, кто сидел возле двери, все как
один вдруг чихнули. Алиса сразу догадалась, кто сейчас войдет.
– Давай сюда свои показания, – сказал Король.
– И не подумаю, – отвечала кухарка.
Король озадаченно посмотрел на Белого Кролика.
– Придется Вашему Величеству подвергнуть ее
перекрестному допросу, – прошептал Кролик.
– Что ж, перекрестному, так перекрестному, –
вздохнул Король, скрестил на груди руки и, грозно нахмурив брови, так скосил
глаза, что Алиса испугалась. Наконец, Король глухо спросил:
– Крендели из чего делают?
– Из перца в основном, – отвечала кухарка.
– Из киселя, – проговорил у нее за спиной сонный
голос.
– Хватайте эту Соню! – завопила Королева. –
Рубите ей голову! Гоните ее в шею! Подавите ее! Ущипните ее! Отрежьте ей усы!
Все кинулись ловить Соню. Поднялся переполох, а, когда,
наконец, все снова уселись на свои места, кухарка исчезла.
– Вот и хорошо, – сказал Король с
облегчением. – Вызвать следующую свидетельницу!
И, повернувшись к Королеве, он вполголоса произнес:
– Теперь, душечка, ты сама подвергай ее
перекрестному допросу. А то у меня голова разболелась.
Белый Кролик зашуршал списком.
– Интересно, кого они сейчас вызовут, – подумала
Алиса. – Пока что улик у них нет никаких…
Представьте себе ее удивление, когда Белый Кролик
пронзительно закричал своим тоненьким голоском:
– Алиса!
|