Глава 5
BOUNT
Затем
события покатились со сверхъестественной быстротой. В первый же день, чтобы
угодить эфиопам, Кири остров назвал Багровым, в честь основного эфиопова цвета,
и этим эфиопов, равнодушных к славе, не прельстил, а арапов обозлил. Во второй
день, чтобы угодить арапам, в должности военачальника утвердил арапа же
Рики-Тики и этим арапам не угодил, потому что каждый из них хотел быть
начальником, а эфиопов обозлил. В третий, чтобы угодить лично себе, соорудил
себе из шпротовой коробки лохматый головной убор, до чрезвычайности напоминающий
корону покойного Сизи. Этим никому не угодил и всех обозлил, ибо арапы
полагали, что каждый из них достоин коробки, а эфиопы, развращенные огненной
водой, были вообще против коробки, напоминающей им весьма жгуче приведение к
одному знаменателю.
Последнее
же мероприятие Кири-Куки было направлено по адресу огненной воды, и на нем Кири
окончательно и засыпался. Кири объявил, что огненной воды будет всем поровну, и
не исполнил. Очень просто. Ежели всем, то ее нужно много. А где же ее взять? В
обмен на воду Кири загнал очередной урожай маиса – воды много не добыл, зато не
только эфиопам, но и арапам подвело животы, и получилось неудовольствие.
В
прекрасный жаркий день, когда Кири, по обыкновению, лежал не годный к употреблению
в своем вигваме, к начальнику Рики-Тики явился некий эфиоп, на физиономии коего
были явственно выписаны его смутьянские наклонности. В момент его появления
Рики пил огненную воду под аккомпанемент хрустящего жареного поросенка.
– Тебе
чего надо, эфиопская морда? – сухо спросил мрачный командир.
Эфиоп
пропустил комплимент мимо ушей и прямо приступил к делу.
– Ды
как же это? – заныл он. – Ведь это что же? Вам и водка, и поросята?
Это опять, стало быть, старые порядки?
– Ага.
Ты, значит, поросенка захотел? – сдерживаясь, спросил воин.
– А
как же? Чай, эфиоп тоже человек? – дерзко ответил визитер и нагло отставил
ногу.
Рики взял
поросенка за хрустящую ножку и, развернув его винтом, хлопнул эфиопа в зубы
так, что из поросенка брызнуло масло, изо рта эфиопа – кровь, а из глаз – слезы
вперемешку с крупными зелеными искрами.
– Вон!!! –
закончил Рики дискуссию.
Неизвестно,
что такое учинил эфиоп, вернувшись к себе домой, но хорошо известно, что к
концу дня весь остров уже гудел, как улей. А уже ночью фрегат «Ченслер»,
проходя мимо острова, видел два зарева в южной бухте Голубого Спокойствия и
весь мир встревожил телеграммой:
«Острове
огни всем признакам ослов эфиопов снова праздник Гаттерас».
Но
почтенный капитан ошибся. Правда, огни были, но праздничного в них не
заключалось ровно ничего. Просто в бухте горели вигвамы эфиопов, подожженные
карательной экспедицией Рики-Тики.
Наутро огненные
столбы превратились в дымные, причем их было не два, а уже девять. К ночи дымы
превратились опять в лапчатые зарева (шестнадцать штук).
Мир был
встревожен газетным заголовком в Париже, Лондоне, Риме, Нью-Йорке, Берлине и
прочих городах: «В чем дело?»
И вот
пришла телеграмма таймсовского корреспондента, поразившая мир:
«Шестой
день горят вигвамы арапов. Тучи эфиопов... (неразборчиво) Кири жулик бежа[8]...
(неразборчиво)».
А через
день грянула на весь мир ошеломляющая телеграмма, уже не с острова, а из европейского
порта:
«Ephiop
sacatil grandiosni bount. Ostrov gorit, povalnaya tschouma. Gori troupov.
Avansom piatsot. Korrespondent».
|
