|
чье, порой – личное, а чаще – опосредованное
(через книги, монографии, статьи, переводы)
участие
так или иначе способствовало
появлению предлагаемого здесь перевода,
либо – в разной степени, но неизменно ощутимо, –
повлияло на формирование его нынешнего облика.
И, в частности:
– Ян Хиншуну,
– Е.С.Аникееву,
– А.П.Саврухину,
– А.Е.Лукьянову,
– Г.Л.Богословскому,
а также
– В.В.Малявину,
– В.Сухорукову,
– Т.П.Григорьевой,
– И.М.Ошанину
и всему авторскому коллективу
составителей и редакторов
«Большого китайско‑русского словаря».
Послесловие переводчика
Придерживаясь той точки зрения, что любой перевод – сам
по себе толкование (и представленный здесь – ни в коей мере не исключение
:), переводчик в идеале почел бы за благо воздержаться от «толкования на
толкование» и, ограничившись и так, вероятно, несколько громоздкими, хотя,
возможно, все же необходимыми кому‑то из пристальных читателей подстрочными
примечаниями, здесь хотел бы предложить Вашему вниманию просто некоторые мысли,
пришедшие ему в голову в процессе работы над текстом Лао‑цзы. Мысли, которые,
как он полагает, были бы любопытны ему самому, окажись сам он в роли читателя,
предварив это все краткой информацией об авторе «Даодэцзина», Преподобном, как
сказали бы в православии, Перводаосе Лао‑цзы.
Об авторе «Даодэцзина»
Лао‑цзы – человек‑книга, ибо сочетание этих двух иероглифов,
буквально означающее Старец‑Младенец , Старец‑Учитель , – не
имя, а скорее, выражаясь современно, авторский псевдоним, или, что более
точно, – имя почетное , но при этом – еще и второе (или
первое?) название самого текста, с одним из русскоязычных вариантов которого Вы
могли ознакомиться чуть выше. Собственное же имя Лао‑цзы – Ли Эр, а варианты
имен, встречающиеся в разных источниках, – Лао Дань, Ли Бо‑янь или просто
Лао, но, как правило, с добавкой уважительного эпитета, например – цзюнь
Лао, т. е. владыка Лао, и т. п.
Он, вероятно, был одним из первых древнекитайских Мастеров‑Учителей,
залагавших традицию Анонимно‑Небытийного образа жизни в миру Бытийном, для чего
прибегавших к многократной смене имен и периодически исчезавших, уходя в аскезу
и медитацию, из поля зрения современников, вплоть до анонимности последнего
Ухода в Изначальное Небытие или, как это сказано о самом Лао‑цзы, – ухода
на Запад.
В гл. 63 «Исторических записей» отца китайской историографии
Сыма Цяня (II в. до н. э.) среди прочего упоминается, что некоторое
время в миру человек по имени Лао Дань служил историографом‑архивариусом (т. е.
летописцем и хранителем архива) при дворе династии Чжоу. При этом самый ранний
из известных на сегодня списков «Даодэцзина» датируется II‑м веком до н. э.,
тогда как Сыма Цянь указывает и единственную более‑менее (большинство
исследователей полагают, что – менее) достоверную дату, касающуюся жизни Лао‑цзы:
год его рождения – 604 г. до н. э.
(Если Лао‑цзы был современником Кун Фу‑цзы, то
соответственно мог жить примерно в XV‑XVI веке, но никак не раньше. Это, скорее
всего, было сразу после того как европейцы завезли в Китай порох и научили
аборигенов письму комиксами, тьфу ты, картинками – их сейчас еще называют
иероглифами, вспомните с какой ностальгией «Великий Учитель По‑Фи‑Гизма»
вспоминает о том времени, когда писали узелками. – J.)
Заканчивая на этом по необходимости краткую фактографическую
часть послесловия, переводчик переходит к изложению собственных, на свой страх
и риск выстроенных, домыслов и соображений, так или иначе базирующихся на
приведенном выше переводе‑толковании.
|
