 Увеличить |
Глава IX
НЕДОСТАТОК ЗНАНИЙ
Юджин
Корбек почти обезумел от радости – светильники нашлись! Он брал их по одному, с
восхищением рассматривал, нежно гладил, шумно дыша от восторга и возбуждения.
Сержант Доу, наконец, заговорил, и его голос прозвучал явным диссонансом:
– Вы
вполне уверены, что это те самые светильники, которые были у вас украдены?
– Несомненно! –
Мистер Корбек в изумлении уставился на него. – Конечно, я уверен! Другого
такого комплекта светильников нет нигде в мире!
– Откуда
вам это известно? В Британском музее, несомненно, могут быть подобные им, или
эти находились в коллекции у мистера Трелони. Нет ничего нового под солнцем,
как вам известно, мистер Корбек, даже в Египте. – Настойчивый тон
детектива, казалось, свидетельствовал о том, что у него есть для этого некий
повод. Он продолжал: – Возможно, перед нами оригиналы, а у вас были копии. Есть
ли какие-то особые признаки, по которым вы можете определить, что светильники
ваши?
Мистер
Корбек на этот раз не на шутку рассердился. Забыв о сдержанности, он излил свое
возмущение в виде потока отрывочных фраз:
– Определить!
Копии! Британский музей! Проклятье! Может быть, такой набор есть в Скотленд-Ярде,
чтобы преподавать идиотам-полицейским египтологию! Знаю ли я их? Я три месяца
нес их по пустыне, спрятав на себе, и ночь за ночью проводил без сна, охраняя
их! Да я часами рассматривал их через лупу, пока у меня глаза не начинали
болеть, пока каждая мельчайшая царапина, вмятина или пятно не стали мне
знакомыми, как карта капитану! Молодой человек, взгляните! – Он поставил
семь светильников в ряд на шкафчике. – Вы когда-нибудь видели что-нибудь
подобное? Посмотрите на них! Вы когда-нибудь видели такие – даже в Скотленд-Ярде,
даже на Боу-стрит? Смотрите! На каждом изображена богиня Хатхор[9] в разных ипостасях.
Посмотрите, вот фараон в короне двух Египтов, увенчанной уреем,[10] плывет в царство мертвых
рядом с Ра[11]
и Осирисом. Вы такое видели в Скотленд-Ярде или на Боу-стрит? Или, может быть,
из ваших исследований в музеях Гизы, Парижа, Лейдена и Берлина вам известно,
что эта сцена очень популярна среди египтологов? А что означает эта фигура
Птаха-Сокара-Осириса, держащего Тота? Вы такое видели раньше, хотя бы в
Британском музее или в Скотленд-Ярде?
Внезапно
он замолчал и, переведя дух, продолжал уже совершенно другим тоном:
– Послушайте!
Какой же я идиот! Я прошу у вас прощения за свою грубость. Я просто потерял
контроль над собой, когда услышал ваше предположение о том, что я никогда не
видел этих светильников. Но вы не гневаетесь, а?
Детектив
добродушно ответил:
– Нет,
сэр, только не я. Мне нравится наблюдать, как люди сердятся, когда я имею с
ними дело, – тогда я понимаю, на чьей они стороне. Когда люди в гневе,
тогда вы и узнаете от них правду. Я держусь спокойно, это моя профессия! Вы
знаете, за эти две минуты вы рассказали мне об этих светильниках больше, чем
тогда, когда описывали их, чтобы я мог их опознать.
Мистер
Корбек крякнул, недовольный тем, что выдал себя. Повернувшись ко мне, он спросил:
– Теперь
скажите мне, как вам удалось их заполучить?
Я был
так поражен, что ответил не думая:
– Мы
тут ни при чем!
Путешественник
звонко расхохотался.
– Что
вы этим хотите сказать, черт побери? – спросил он. – Мы вас застали
за тем, что вы их разглядывали.
К этому
времени я справился со своим изумлением и вполне владел собой.
– В
этом-то все и дело, – сказал я. – Мы случайно на них наткнулись,
именно в тот момент, когда вы вошли!
Юджин
Корбек, отстранившись, внимательно смотрел на нас с мисс Трелони, переводя
взгляд с одного на другого, затем спросил:
– Вы
хотите мне сказать, что никто их сюда не приносил и вы нашли их в шкафчике?
– Думаю,
кто-то все же должен был их сюда принести; они не могли здесь очутиться сами по
себе. Но кто это был, когда и как это произошло, мы не знаем.
Может,
кому-нибудь из слуг известно? – ответила мисс Трелони.
В
комнате повисло напряженное молчание. Пауза затягивалась, наконец, ее прервал
сержант Доу:
– Черт
меня побери! Но я ничего не понимаю, извините, мисс, – и он развел руками.
Мы
вызывали слуг по одному и спрашивали их, не знают ли они чего-нибудь о
предметах, положенных в шкафчик будуара, разумеется, не показывая светильников.
Этот допрос не дал никаких результатов.
Мистер
Корбек, упаковав светильники в вату, поместил их в жестяную коробку, которую,
кстати, замечу, отнесли в комнату детективов. Специально вызванный полицейский
охранял ее всю ночь, вооружась револьвером. На следующий день был доставлен
небольшой сейф, и мы поместили светильники в него. Сейф отпирался двумя
различными ключами. Один из них я держал при себе, а другой положил в свой сейф
в банке. Мы были полны решимости не допустить повторной утраты светильников.
Вечером
того дня, когда мы нашли светильники, появился доктор Уинчестер с большой коробкой.
Когда он ее открыл, выяснилось, что там мумия кошки. С разрешения мисс Трелони
я отнес ее в будуар, и туда впустили Сильвио. К нашему всеобщему удивлению
(исключая доктора), кот вообще никак не отреагировал на мумию. Затем, следуя
своему плану, Уинчестер, сопровождаемый нами, отнес Сильвио в комнату мистера
Трелони. Доктор не пытался скрыть своего возбуждения, а Маргарет – тревоги. Что
касается меня, то я тоже волновался, так как начал понимать, в чем состоит идея
Уинчестера. Детектив держался с холодным и спокойным высокомерием; мистер
Корбек, напротив, был оживлен и полон энтузиазма.
Как
только доктор внес кота в комнату, Сильвио громко замяукал и стал
выворачиваться из его рук. Наконец его попытки увенчались успехом, кот стрелой
понесся к мумии и стал, яростно, царапать раскрашенный саркофаг. Мисс Трелони с
трудом поймала его и поспешила за дверь. Оказавшись за пределами комнаты,
Сильвио мгновенно успокоился. Когда Маргарет возвратилась, мы обменялись
репликами.
– Я
так и думал! – сказал Уинчестер.
– Что
это может значить? – спросила мисс Трелони.
– Очень
странно! – удивился Юджин Корбек.
– Странно,
но ничего не доказывает, – усмехнулся сержант Доу.
– Никаких
соображений по этому поводу! – Я пожал плечами: надо было хоть что-то сказать.
Затем,
по общему согласию, обсуждение этой темы решили перенести на другое время.
Вечером
у себя в комнате я делал некоторые заметки в дневнике о произошедших событиях,
когда раздался стук в дверь. Вошел сержант Доу и тщательно закрыл за собой
дверь.
– Ну,
сержант, – сказал я, – садитесь. В чем дело?
– Я
хотел поговорить с вами, сэр, об этих светильниках.
Я
кивнул, приготовясь слушать, но он молчал. Наконец детектив прервал
затянувшуюся паузу.
– Вы
знаете, что комната, в которой их нашли, смежная со спальней мисс Трелони?
– Да.
– Ночью
в той части дома открылось и снова закрылось окно. Я почти мгновенно отреагировал
на этот звук – обошел вокруг здания, – но ничего не заметил.
– Да,
мне тоже показалось, что где-то звенело стекло, – согласился я.
– Вы
не думаете, что здесь происходит нечто странное, сэр?
– Странное! –
Я покачал головой. – Странное! Это самая поразительная, сводящая с ума
вещь, с которой мне приходилось сталкиваться в жизни. Это все настолько
необычно, что никто ничему не удивляется и все просто ждут, что же произойдет
дальше. Но что кажется странным вам?
Детектив
помолчал, подбирая слова, затем нерешительным тоном продолжил:
– Видите
ли, я не из тех, кто верит в магию и прочее. Предпочитаю иметь дело с фактами,
и, в конце концов, оказывается, что все можно объяснить. Этот джентльмен
утверждает, что светильники были украдены из его комнаты в отеле. Судя по
некоторым его словам, я понял, что они на самом деле принадлежат мистеру
Трелони. В тот вечер, когда было совершено похищение, мисс Трелони почему-то
решает поменять спальню и отправляется спать на первый этаж. Ночью было слышно,
как открывается и закрывается окно. И что же? Мы обнаруживаем украденные вещи в
комнате, находящейся рядом стой, в которой она спала!
Он
остановился. Тревога и боль за девушку вспыхнули в моем сердце с новой силой.
Однако же ситуация требовала разрешения. Это касалось наших отношений с
Маргарет, моих чувств к ней, которые, как я теперь прекрасно осознавал, были не
чем иным, как любовью и уважением. Я старался говорить по возможности спокойно,
зная, что острые глаза сыщика нацелены на меня.
– И
какой же здесь вывод?
Он
ответил с холодной дерзостью убежденного человека:
– Полагаю,
что кражи вообще не было. Кто-то принес эти вещи в дом и передал их кому-то
через окно на первом этаже. Их положили в шкафчик с той целью, чтобы они были
найдены в подходящее время!
Почему-то
я почувствовал облегчение – предположение само по себе было слишком чудовищным.
Однако мне не хотелось подавать виду, поэтому я ответил как нельзя более
серьезным тоном:
– И
кто же, вы думаете, принес их сюда?
– Этот
вопрос остается открытым. Возможно, сам мистер Корбек. Доверяться какому-то третьему
лицу было бы слишком рискованно.
– Тогда
естественным продолжением ваших выводов явится то, что мистер Корбек лжец и у
него есть тайные дела с мисс Трелони.
– Ваши
слова слишком резки, мистер Росс. Они прямо направлены против конкретных людей,
и тогда насчет них возникают новые сомнения. Но я предпочитаю следовать
здравому смыслу. Может быть, мисс Трелони здесь и замешана, но насчет Корбека я
уверен. Эти светильники не могли быть взяты без его ведома. Мне кажется, опасно
оставлять его в доме, где хранится такое количество ценных вещей, но, с другой
стороны, это даст нам с напарником возможность за ним наблюдать. Мистер Корбек
сейчас в моей комнате, сторожит эти светильники, но и Джонни Райт тоже там.
Кстати, мистер Росс, хочу напомнить: все, что я говорил, должно остаться между
нами.
– Само
собой! Вы можете быть уверены в моем молчании, – сказал я, и Доу
отправился следить за египтологом.
Не успел
я как следует осмыслить только что закончившийся разговор, как с визитом явился
доктор Уинчестер, который, осмотрев своего пациента, собирался идти домой.
Расположившись в предложенном ему кресле, он сразу же заговорил:
– Мисс
Трелони только что рассказала мне об украденных светильниках и о том, как их
нашли в шкафчике. Это, по-видимому, еще более усугубляет тайну, но, тем не
менее, я испытываю облегчение, потому что уже исчерпал все естественные и
человеческие объяснения этого дела и начал верить в сверхъестественные и
сверхчеловеческие. Здесь происходят такие странные вещи, и если я не сойду с
ума, то думаю, что нам уже недалеко до разгадки. Хотелось бы задать несколько
вопросов мистеру Корбеку – чтобы не было дальнейших осложнений и проблем. Мне
нужна его помощь. Он, по-видимому, необычайно много знает о Египте и обо всем,
что с ним связано. Может быть, вы попросите его и он согласится перевести
небольшой отрывок иероглифического текста – полагаю, для него это детская игра.
Как вы считаете?
Я
задумался. Безусловно, мы нуждались в каждой крупице информации. Ни доктор, ни
Корбек не вызывали у меня никаких сомнений в плане доверия им обоим, к тому же
любое сравнение мнений и взаимопомощь могли бы дать хорошие результаты.
– Обязательно
его об этом попрошу. Он производит впечатление человека, сведущего в
египтологии, и, я думаю, он хороший парень и энтузиаст. Но постарайтесь, чтобы
те сведения, которые вы получите от него, не стали доступны чужим ушам.
– Конечно! –
кивнул он. – Я вообще не собираюсь никому об этом говорить, кроме вас.
Нужно помнить, что, когда мистер Трелони выздоровеет, ему может не понравиться
то, что мы суем нос в его дела.
– Хорошо.
Давайте сделаем так: я попрошу Корбека зайти сюда и выкурить с нами трубку. Мы
сможем все обсудить.
Уинчестер
одобрил мое предложение, и я отправился за Юджином Корбеком. Мне показалось,
что детективы были рады, что он уходит. По дороге мистер Корбек заметил:
– Мне
совсем не нравится оставлять светильники под охраной только этих полицейских.
Они ведь не понимают их истинной ценности!
Едва
мистер Корбек и доктор Уинчестер обменялись парой фраз и оценивающе оглядели
друг друга, как мне сразу стало понятно, что они понравились друг другу. Наш
ученый гость согласился помочь нам, если, добавил он, это не будет нечто такое,
о чем он не имеет возможности нам рассказать.
– Мне
бы хотелось, чтобы вы перевели небольшой текст.
– Пожалуйста,
с большим удовольствием, если смогу. Потому что, должен вам сказать, иероглифическое
письмо еще не полностью расшифровано, но мы идем к цели! Да-да, цель близка!
Какого рода текст? Надпись?
– Их
две, – ответил доктор. – Я принесу одну из них.
Он вышел
и через минуту вернулся с мумией кошки, которую раньше показывал Сильвио.
Ученый взял ее в руки и после недолгого осмотра сообщил нам:
– Здесь
нет ничего особенного. Это воззвание к Баст, правительнице Бубастиса, с
просьбой дать богатые хлеба и молоко. Внутри, может быть, написано еще
что-нибудь, и, если вы пожелаете ее распеленать, я опять-таки сделаю, что
смогу. Не думаю, однако, что здесь скрывается нечто особенное. По тому, как
завернута мумия, можно сделать вывод, что она из Дельты и относится к периоду,
когда подобное мумифицирование было дешевым и широко распространенным. Где же
другая надпись?
– Надпись
на мумии кошки в комнате мистера Трелони.
Лицо
Юджина Корбека вытянулось.
– Нет! –
энергично тряхнул он головой. – Я не могу этого сделать! Ввиду всех происходящих
событий я просто обязан соблюдать тайну в отношении вещей, находящихся в
комнате мистера Трелони.
Мыс
доктором Уинчестером едва ли не хором воскликнули:
– Обязан
соблюдать тайну?
Мистер
Корбек пожал плечами:
– Поймите
меня правильно: я не давал каких-то определенных обязательств, но уважаю мистера
Трелони и ценю доверие, которое он мне оказывает. У него есть определенные цели
относительно многих предметов в этой комнате, и мне, его доверенному лицу и
другу, не подобает говорить об этих намерениях. Мистер Трелони, как вы знаете,
ученый, великий ученый. Этот человек в течение долгих лет стремится достигнуть
определенных результатов, не жалея ни сил, ни средств, пренебрегает
опасностями, не думает о себе. Он на пути к открытию, которое поставит его в
один ряд с самыми великими исследователями и первооткрывателями нашего времени.
А теперь, именно в тот момент, когда дорог каждый час, я вижу его недвижно
лежащим в постели!
Эмоции
переполняли его, и он остановился, однако спустя несколько секунд сумел успокоиться
и продолжил:
– Опять
же, прошу меня правильно понять еще в одном вопросе. Мои слова о том, что мистер
Трелони доверял мне, вовсе не означают, что я осведомлен обо всех его планах.
Мне известен изучаемый период и вполне конкретное историческое лицо, чьей
жизнью он интересовался, а также то, какие записи были им расшифрованы – одна
за другой с бесконечным терпением. Но кроме этого, я не знаю ничего. Нисколько
не сомневаюсь в том, что у него есть какая-то цель, к которой он придет по
завершении этой работы. В чем она состоит – могу только догадываться, но
сказать что-либо определенное – увы! Помните, пожалуйста, джентльмены, что я
добровольно согласился не претендовать на ваше полное доверие, на то, что вы
расскажете мне все о том, что произошло в этом доме. И этот договор я соблюдаю,
поэтому должен просить всех своих новых знакомых поступать так же.
Он
говорил с большим достоинством, и с каждой минутой мое уважение к нему росло. Я
обменялся взглядом с доктором. Судя по всему, Уинчестер разделял мои чувства.
– Я
сказал достаточно много и осознаю, что даже такой легкий намек, который
содержится в моих словах, может поставить под сомнение… нет, провалить всю его
работу. Но я уверен, что вы оба хотите помочь ему… и его дочери, – добавил
он, глядя мне прямо в глаза, – сделать все, что в ваших силах, без
каких-либо корыстных побуждений. Мой бог! Он лежит не шевелясь, и это настолько
таинственно, что нельзя не предполагать – подобное состояние в какой-то мере
результат его собственной работы. Нет сомнений, в его расчеты закралась
неточность. Бог знает, мне хотелось бы сделать все, что смогу, использовать все
мои знания. Я прибыл в Англию, воодушевленный мыслью, что выполнил его поручение.
Мне удалось раздобыть то, что он называл «последними предметами», которые ему
надо было найти… Я был уверен, что теперь он сможет начать тот эксперимент, на
который часто мне намекал. Это ужасно, что именно сейчас с ним стряслась такая
беда. Мистер Уинчестер, вы врач, и если ваши глаза не лгут, а лицо выражает то,
кем вы являетесь на самом деле, то я вижу перед собой умного и смелого врача.
Нет ли способа, при помощи которого вы могли бы вывести Абеля Трелони из этого
неестественного ступора?
После
непродолжительной паузы доктор заговорил, тщательно подбирая слова:
– Насколько
мне известно, обычных средств не существует. Не исключено, что имеются средства
необычные. Но бессмысленно пытаться их найти, если не будет соблюдено одно
условие.
– Какое?
– Наличие
определенного знания. Я не имею ни малейшего представления о Египте, его языке,
письменности, истории, легендах, медицине, ядах, оккультных силах – обо всем,
что является сущностью этой таинственной земли. Эта болезнь, или состояние,
или… словом, назовите как угодно то, от чего страдает мистер Трелони, –
каким-то образом связано с Египтом. Я сразу же заподозрил нечто подобное, и
постепенно мое подозрение переросло в уверенность, хотя и бездоказательную. То,
что вы рассказали, подтверждает мое предположение и заставляет сделать вывод,
что доказательство надо найти. Я думаю, вы не вполне осведомлены о том, что
происходило в этом доме, начиная с ночи, когда произошло нападение и нашли
мистера Трелони. Теперь, полагаю, нам следует довериться вам. Если мистер Росс
не станет возражать, я попрошу его все вам рассказать – он лучше меня умеет
излагать факты и сделает самый подробный пересказ того, что он видел своими
глазами и слышал от свидетелей, которых опросил, – участников или зрителей
произошедшего. Когда вы узнаете все, то вам придется решать, каким образом вы
сможете лучше помочь мистеру Трелони в осуществлении его целей – будете
продолжать хранить молчание или все-таки заговорите.
Кивком я
выразил свое одобрение. Мистер Корбек, вскочив в своей уже привычной нам импульсивной
манере, протянул руку каждому из нас.
– Договорились! –
воскликнул он. – Вы оказываете мне честь, доверяясь мне; и я в свою очередь
обещаю: если решу, что сам мистер Трелони пожелал бы, чтобы я в его интересах
нарушил обет молчания, то я буду говорить совершенно свободно.
Итак, я
рассказал ему как можно точнее обо всем, что произошло с тех пор, как меня разбудил
стук в дверь дома на Джермин-стрит. Единственное, о чем я не стал
распространяться, – это мои чувства к мисс Трелони и связанные с этим
незначительные детали, а также мои разговоры с сержантом Доу, которые сами по
себе носили частный характер и в любом случае должны были оставаться таковыми.
Мистер Корбек слушал, затаив дыхание. Иногда наш гость вскакивал и возбужденно
шагал по комнате, затем внезапно останавливался и едва ли не падал в кресло.
Иногда он порывался что-то сказать, но сдерживал себя. Мне кажется, что этот
рассказ помог, в том числе и мне самому, так как я уже по прошествии некоторого
промежутка времени сумел несколько по-иному оценить ситуацию. Происшествия
большие и маленькие, в соответствии с их отношением к этому делу, расположились
в определенном порядке. Рассказ стал последовательным, если не считать того,
что причина происшедшего нам была неизвестна и казалась еще более таинственной,
чем раньше. Однако целый ряд фактов, сомнений, подозрений, предположений
превратились в одно убедительное целое, и в этом было несомненное достоинство
повествования, составленного из отдельных событий.
Выслушав
меня, мистер Корбек не стал заниматься выяснением деталей, а заговорил твердо и
решительно, как настоящий мужчина:
– Это
меняет дело. Здесь действует некая сила, требующая особого обращения. Если мы будем
блуждать в потемках, то начнем путаться другу друга под ногами и потеряем то
направление, в котором могли бы двигаться в поисках правильного решения. Мне
кажется, первое, что нам необходимо сделать, – это вывести мистера Трелони
из состояния неестественного сна. То, что его можно разбудить, очевидно –
выздоровела же сиделка! Хотя неизвестно, какой дополнительный вред ему мог быть
причинен за то время, что он жил в этой комнате. Нам, однако, придется идти на
риск. Что же касается вашей просьбы пролить свет на некоторые тайны Египта, то…
Мистер Росс, как я понимаю, сегодня ночью вам предстоит дежурить в комнате
хозяина дома. Я дам вам книгу, которая поможет с пользой провести время. Мне
известна полка, на которой она стояла, когда я был в прошлый раз в библиотеке.
Вряд ли она понадобилась мистеру Трелони – он уже давным-давно знаком с тем,
что изложено в ней. Но вам необходимо или, по крайней мере, полезно понять
некоторые вещи, о которых я сообщу позже. Затем вы сможете рассказать доктору
Уинчестеру обо всем, что могло бы ему помочь. Каждый из нас будет решать свою
задачу, для чего потребуются время и сообразительность. Кстати, вам
необязательно читать всю книгу – только то, что вас заинтересует и, разумеется,
поможет разобраться с нашей проблемой. Хотя книга очень занимательна – это
описание путешествия по Египту, в то время когда эта страна мало кому была
известна. Прочтите предисловие и две-три главы, которые я вам отмечу.
Он тепло
пожал руку доктору Уинчестеру, собиравшемуся уходить, и направился в библиотеку.
Пока
Юджин Корбек искал книгу, я сидел в одиночестве, предаваясь размышлениям. Мир
вокруг представлялся безгранично большим, меня подстерегали неведомые
опасности, а та, что являла собой центр моего мироздания… Что ж, ради нее
стоило вступить в схватку с таинственным противником, и за нее можно было и
умереть!
Не
прошло и нескольких минут, как вернулся мистер Корбек с книгой в руках – он
нашел ее сразу же, на том же месте, где видел три года назад. Заложив бумажными
полосками несколько мест, которые мне следовало прочитать, он вручил ее мне со
словами:
– Это
то, что чрезвычайно заинтересовало и увлекло мистера Трелони и меня. Считайте
эту книгу интересным прологом к особому исследованию – каким бы ни был его
эпилог. Если, конечно, кому-нибудь из нас он станет известен.
Задержавшись
у двери, он добавил:
– Я
хочу взять обратно свои слова насчет детектива. Он отличный парень. То, что вы
мне рассказали, в корне изменило мое отношение к нему. Я сегодня буду спать
спокойно, оставив светильники под его присмотром!
Когда он
ушел, я захватил с собой книгу и респиратор и отправился выполнять свои обязанности
в комнату Абеля Трелони.
|
