 Увеличить |
ГЛАВА XI,
о том, как ангел,
одевшись в платье самоубийцы, покинул юного Мориса и тот остался без своего
небесного покровителя
Она сидела, съежившись, на постели, и ее гладкие колени
блестели в темноте из-под короткой легкой рубашки; прикрывая скрещенными руками
грудь, она предоставляла взору только полные круглые плечи и беспорядочно
разметавшиеся золотисто-рыжие волосы.
— Успокойтесь, сударыня, — отвечало
видение. — Ваше положение не так уж двусмысленно, как вы полагаете. Вы
здесь не перед двумя мужчинами, а перед мужчиной и ангелом.
Она окинула незнакомца взором, который, пронизывая темноту,
различал с тревогой некий неясный, но достаточно существенный признак, и
спросила:
— Сударь, а это действительно верно, что вы ангел?
Видение попросило ее не сомневаться в этом и поспешило
сообщить точные сведения о своей природе.
— Существуют три иерархии небесных духов, и в каждой из
них девять ступеней: первая — это Серафимы, Херувимы и Престолы, вторая —
Господства, Силы и Власти, третья — Начала, Архангелы и Ангелы. Я принадлежу к
девятой ступени третьей иерархии.
Г-жа дез'Обель, у которой были свои причины сомневаться,
решилась высказать одну из них:
— У вас нет крыльев.
— А зачем они мне? Разве я должен быть точь-в-точь
таким, как ангелы на ваших кропильницах? Посланники небес не всегда обременяют
себе плечи этими пернатыми веслами, ритмично рассекающими воздушные волны.
Херувимы бывают бескрылые, ведь не было же крыльев у тех двух слишком
прекрасных ангелов, которые провели тревожную ночь в доме Лота, осажденном восточной
толпой. Нет, они во всем были похожи на людей, дорожная пыль покрывала им ноги,
и патриарх омыл их благоговейной рукой. Я позволю себе обратить ваше внимание,
сударыня, что согласно науке об органических превращениях, созданной Ламарком и
Дарвином, птичьи крылья последовательно видоизменились в передние конечности у
четвероногих и в руки у приматов, и, может быть, вы припоминаете, Морис, одно
прискорбное явление атавизма — руки мисс Кэт, вашей бонны-англичанки, которая
так любила вас шлепать. Они были очень похожи на ощипанные куриные крылья.
Поэтому можно сказать, что существо, обладающее одновременно и руками и
крыльями, — это чудовище и его следует отнести к области тератологии. У
нас есть в раю херувимы, или керубы, имеющие вид крылатых быков, но это просто
неуклюжие выдумки бога, который никогда не был художником. Правда, Победы в
храме Афины Победоносной в афинском Акрополе поистине прекрасны, хотя у них
есть и руки и крылья; прекрасна и Брешианская Победа со своими простертыми
руками и длинными крыльями, ниспадающими на мощные бедра. Но это просто чудо
греческого гения, которому удавались и гармонические чудовища. Греки не
ошибались, современники ваши ошибаются на каждом шагу.
— Но вы вовсе не похожи на бесплотного духа, —
сказала г-жа дез'Обель.
— И все-таки, сударыня, я дух, если только они
когда-либо существовали. И не вам, принявшей святое крещение, в этом
сомневаться. Многие отцы церкви, как, например, святой Юстин, Тертуллиан,
Ориген и Климент Александрийский полагали, что ангелы не вполне духовны, а
обладают телом из тончайшей материи. Блаженный Августин также считал, что у
ангелов лучистое тело. Это мнение отвергнуто церковью, следовательно, я — дух.
Но что такое дух и что такое материя? Раньше их противопоставляли друг другу.
Теперь же ваша человеческая наука старается объединить их как два аспекта одной
и той же сущности. Она учит, что все исходит из эфира и все в него
возвращается, что только движение превращает небесные волны в камни и металлы,
что атомы, разбросанные в безграничном пространстве, образуют различными
скоростями своих орбит все субстанции чувственного мира…
Но г-жа дез'Обель не слушала. Ей не давала покоя одна мысль,
и, чтоб разрешить свои сомнения, она спросила:
— Вы здесь давно?
— Я пришел вместе с Морисом. Она покачала головой.
— Ах, вот как, очень мило.
Но ангел с небесной безмятежностью продолжал:
— Вся вселенная — это одни круги, эллипсы и гиперболы.
Законы, которые властвуют над стихиями, управляют и каждой пылинкой. В
первоначальном., исходном движении своей субстанции тело мое — дух, но, как вы
видите, оно может перейти и в материальное состояние, изменив ритм своих
элементов.
Говоря это, он уселся в кресло на черные чулки г-жи
дез'Обель.
Пробили часы.
— Боже мой! Семь часов! — воскликнула
Жильберта, — Что я мужу скажу? Он думает, что я пью чай на улице Риволи.
Мы сегодня обедаем у ла Вердельеров. Уходите-ка скорее, господин Аркадий. Мне
надо одеться. Я не могу терять ни секунды.
Ангел ответил, что почел бы долгом повиноваться г-же
дез'Обель, если б он мог показаться в приличном виде, но что он никак не может
выйти на улицу безо всякой одежды.
— Если я пойду, голый по улице, — сказал
он, — я оскорблю этим людей, которые крепко держатся за свои древние
привычки и никогда не делали попытки толком разобраться в них. Это и есть
основа нравов. Некогда ангелы, которые восставали, как я, являлись христианам в
самом причудливом и нелепом виде: черные, рогатые, мохнатые, хвостатые, с
раздвоенными копытами, а иной раз даже с человечьим лицом на заду. Какая
нелепость! Они были посмешищем для людей со вкусом и пугали только старух да
маленьких детей, и у них ничего не выходило.
— Нет, в самом деле, как же он пойдет на улицу в таком
виде? рассудительно заметила г-жа дез'Обель.
Морис швырнул небесному посланцу свою пижаму и ночные туфли.
Для того чтобы выйти на улицу, этого было мало. Жильберта стала уговаривать
своего возлюбленного сейчас же сбегать куда-нибудь за платьем. Он сказал, что
можно попросить у швейцара. Она стала горячо возражать ему. По ее мнению, было
просто безумием посвящать швейцара в такие истории.
— Вы хотите, — вскричала она, — чтобы они
догадались, что… — Она показала на ангела и не договорила.
Юный д'Эпарвье бросился искать старьевщика. Тем временем
Жильберта, которая не могла больше ждать из боязни вызвать громкий скандал,
зажгла свет и стала одеваться в присутствии ангела. Она делала это, нимало не
конфузясь, так как умела применяться к обстоятельствам и считала, что в таком
невероятном случае, когда небо с землей перепутались самым непостижимым
образом, можно отбросить стыдливость. К тому же она знала, что она хорошо
сложена и что белье у нее отвечает всем требованиям моды. Так как видение из
деликатности отказалось надеть пижаму Мориса, Жильберта при свете ламп не могла
не заметить, что ее подозрения были основательны и что ангелы по виду
действительно похожи на мужчин. Ей хотелось узнать, мнимая это видимость или
реальная, и она спросила у сына света, не похожи ли ангелы на обезьян, которым,
чтобы любить женщин, не хватает только денег.
— О да, Жильберта, — ответил Аркадий, —
ангелы могут любить смертных женщин. Так говорит писание. В шестой главе книги
Бытия сказано: «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери,
сыны божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены,
какую кто избрал».
Вдруг Жильберта жалобно воскликнула:
— Боже мой, я никак не могу застегнуть платье. Пуговицы
сзади.
Когда Морис вошел в комнату, он увидел коленопреклоненного
ангела, который зашнуровывал ботинки грешной жены.
Жильберта схватила со стола муфту и сумочку.
— Я ничего не забыла? — сказала она. — Нет…
До свидания, господин Аркадий. До свидания, Морис. Да, уж буду я помнить этот
день.
И она исчезла как сон.
— Вот вам, — сказал Морис, кидая ангелу ворох
старья. Молодой человек, заметив в витрине торговца случайными вещами рядом с
кларнетами и клистирными трубками убогие лохмотья, купил за девятнадцать
франков отрепья какого-то жалкого бедняка, который одевался в черное и покончил
с собой. Ангел с присущим ему величием принял эту одежду и облачился в нее. И
на нем она приобрела неожиданное изящество.
Он сделал шаг к двери.
— Так, значит, вы уходите от меня? — сказал
Морис. — Окончательно? Боюсь, что когда-нибудь вы горько пожалеете об этой
безумной выходке.
— Я не должен оглядываться. Прощайте, Морис. Морис
неловко сунул ему в руку пять луидоров.
— Прощайте, Аркадий.
Но когда ангел переступил порог, в тот самый момент, когда в
дверях мелькнула его пятка, Морис окликнул его:
— Аркадий, а мне ведь только сейчас пришло в голову…
Значит, теперь уж у меня нет ангела-хранителя?
— Да, Морис, у вас его больше нет.
— Так что же со мной будет? Ведь надо же иметь
ангела-хранителя. Скажите, пожалуйста, когда его нет, это не грозит
какими-нибудь серьезными неприятностями? Может быть, это опасно?
— Прежде чем ответить вам, Морис, я должен спросить
вас, как вы хотите, чтобы я отвечал: согласно ли вашим верованиям, которые
раньше разделял и я, то есть согласно учению церкви и католической религии, или
же согласно натуральной философии.
— На что она мне, ваша натуральная философия, отвечайте
мне согласно религии, которую я исповедую и в которой я хочу жить и умереть.
— Так вот, милый Морис, утрата ангела-хранителя лишит
вас, по всей вероятности, некоторой духовной поддержки, некоторых милостей
небесных. Я излагаю вам твердое мнение церкви на этот счет. Вам будет
недоставать опоры, заступничества, утешения, которые руководили бы вами и
укрепляли бы вас на пути к спасению, У вас будет меньше сил бороться с грехом,
а у вас их и так немного. Словом, в смысле духовном вы будете лишены мужества и
радости. Прощайте, Морис. Когда увидите госпожу дез'Обель, передайте ей мой
привет.
— Вы уходите?
— Прощайте.
Аркадий исчез, а Морис, усевшись поглубже в кресло, долго
сидел, опустив голову на руку.
|
