Явление четвертое
Разные
лица и потом
Кабанова, Кабанов, Катерина и Кулигин.
1-й. Должно быть, бабочка-то очень
боится, что так торопится спрятаться.
Женщина. Да уж как ни прячься! Коли кому
на роду написано, так никуда не уйдешь.
Катерина (вбегая). Ах, Варвара! (Хватает
ее за руку и держит крепко.)
Варвара. Полно, что ты!
Катерина. Смерть моя!
Варвара. Да ты одумайся! Соберись с
мыслями!
Катерина. Нет! Не могу. Ничего не могу. У
меня уж очень сердце болит.
Кабанова (входя). То-то вот, надо
жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.
Кабанов. Да какие ж, маменька, у нее
грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так
уж она от природы боится.
Кабанова. А ты почем знаешь? Чужая душа
потемки.
Кабанов (шутя). Уж разве без меня
что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.
Кабанова. Может быть, и без тебя.
Кабанов (шутя). Катя, кайся,
брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все
знаю!
Катерина (смотрит в глаза Кабанову).
Голубчик мой!
Варвара. Ну, что ты пристаешь! Разве не
видишь, что ей без тебя тяжело?
Борис выходит из толпы и
раскланивается с Кабановым.
Катерина (вскрикивает). Ах!
Кабанов. Что ты испугалась! Ты думала –
чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?
Борис. Слава богу!
Катерина (Варваре). Что ему еще
надо от меня?.. Или ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к
Варваре, рыдает.)
Варвара (громко, чтобы мать слышала).
Мы с ног сбились, не знаем, что сделать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает
Борису знак, тот отходит к самому выходу.)
Кулигин (выходит на середину,
обращаясь к толпе). Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь
травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой!
Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное
сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных
стран встает заря», а вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору.
Комета ли идет, – не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись,
все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и
взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх,
народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!
Борис. Пойдемте! Здесь страшнее!
Уходят.
|