Луи Буссенар «Похитители бриллиантов»

ЭПИЛОГ

Только благодаря чуду не свалились европейцы в пропасть вместе со всеми теми, кто так долго питал к ним слепую ненависть и преследовал их.

Обвал остановился в каких-нибудь пяти-шести метрах от них. Легко понять их волнение.

Но они все-таки освободились от мучительного кошмара, едва не ставшего явью! Они избавились от постоянной угрозы, которая преследовала их в лице буров, его преподобия и Сэма Смита. Теперь им надо было добраться до прииска Виктория: оттуда они надеялись выехать в цивилизованные края.

К гибели сокровищ кафрских королей все отнеслись с полнейшим безразличием.

Альбер, хотя и потерял надежду на обогащение, был счастлив, что вновь нашел свою жену. Счастье было бы полным, если бы не смерть отца Анны.

Жозеф был человек трезвого ума, как истинный каталонец. Он чувствовал себя хорошо всегда и везде, лишь бы быть рядом со своим молочным братом. Что для него все алмазы мира! Было бы дружеское сердце и любовь!

Что касается Александра, то его философия всегда позволяла ему смотреть на жизнь, на взлеты и падения со спокойствием, достойным древних мудрецов.

– Вот я и остался ни с чем, – невозмутимо сказал он. – Значит, надо снова взяться за кирку. Найду другой участок. Когда сколочу состояние, приеду в Пиренеи и поселюсь рядом с вами. А пока самое главное – добраться до Нельсонс-Фонтейна. Но это еще порядочно далеко.

– Надеюсь, – заметил Альбер, – мы доберемся благополучно. Наш добрый друг Магопо охотно проводит нас с соответствующей охраной, так что мы сможем не бояться бандитов, которыми кишат здешние места.

Так они добрались до Виктории. Прииск имел плачевный вид. Судья рассказал им обо всех последних событиях, которые опустошили Викторию.

Решили раньше всего предать земле жертвы буров, не допустить, чтобы их прах стал добычей хищных зверей.

Батоки великодушно предложили свою помощь, и вскоре трупы несчастных, завернутые в обрывки брезента, были погребены на заброшенном алмазном участке.

Когда с этим было покончено, европейцы и туземцы двинулись на юг. Магопо был удивительно добр. Он дал каждому по прекрасному верховому быку с удобным, хотя не совсем изящным седлом, так что дорога не была слишком утомительной.

Путешествие протекало весело. Было истинным удовольствием смотреть, как Эстер и госпожа де Вильрож сидели на могучих хребтах своих медлительных животных. Эстер сопровождал Александр, Анну – муж. Мужчины вооружились зонтами из листьев латании и защищали прелестных амазонок от палящих солнечных лучей.

Судья, единственный человек, уцелевший после побоища на прииске, не пожелал расстаться со своими новыми друзьями. Он тоже отправился в Нельсонс-Фонтейн и охотно разделял общество Жозефа, чтобы не мешать остальным.

Далее следовали Зуга и бушмен. Шествие замыкал отряд воинов-батоков.

Александр стал кавалером Эстер, и все, начиная с нее самой, находили это вполне естественным.

Да почему бы и нет? Оба были молоды, красивы, честны, добры и полны самоотверженности. Что же удивительного в том, что сердца их пошли навстречу друг другу и объединились во взаимной симпатии.

– Мы их скоро поженим! – шепнула госпожа де Вильрож своему мужу, который лукаво поглядывал на прелестную пару.

Так должно было быть, так и было.

Приехали в Нельсонс-Фонтейн. Александр, несмотря на всю свою отвагу, был бледен и дрожал, когда обратился к Эстер с вопросом, согласна ли она стать его женой.

Девушка покраснела, опустила голову и еле слышно сказала:

– Да.

Было условлено, что бракосочетание состоится в кратчайший срок и по английским законам, с тем чтобы впоследствии брак был скреплен в официальном представительстве Франции.

Церемония происходила в присутствии множества приискового народа. Все знали, какие приключения недавно пережили новобрачные, и восторженными криками выражали радость по случаю такой счастливой и неожиданной развязки.

Странный и вместе с тем тягостный случай едва не испортил этот праздник, который взбудоражил весь прииск. В момент, когда молодые и их друзья уходили от представителя британской власти, у которого регистрировали брак, какой-то человек бросился на Александра и пытался схватить его за воротник. На неизвестном были грязные лохмотья, борода его была всклокочена, глаза блуждали. Он рычал глухим голосом:

– Именем закона я арестую вас!

Это был мастер Виль!

Чудом удалось ему избежать смертельного укуса пикаколу. Но страх, который он пережил, когда почувствовал одно лишь прикосновение этой гадины, был так велик, что несчастный потерял рассудок.

Он блуждал по пустыне, и там его встретили какие-то бродячие кафры. В глазах чернокожих безумие священно. К тому же этот сумасшедший был европеец, и его препроводили к белым.

– Вот те на! – воскликнул Жозеф. – Да это наш полицейский! Ах, бедняга! Хоть он и поступил в отношении нас как свинья, мне его жалко. Месье Альбер, а не отправить ли его в Кейптаун? Можно было бы поместить его в больницу и платить за него.

– Идет, добрейший мои Жозеф. От всей души присоединяюсь к твоей «мести»!

– Завтра прибывает почта, вот мы его и отправим.

Почта прибыла в назначенное время, с той хронометрической точностью, которая является завидным свойством англичан. Она привезла Альберу объемистый пакет. Адрес был написан незнакомым почерком, но со столькими подробностями, что де Вильрож улыбнулся.

– Так пишут только нотариусы, – пробормотал он. – Уж не извещают ли меня о получении какого-нибудь наследства?

Он попал в самую точку. Какой-то весьма и весьма отдаленный родственник, имя которого было Альберу едва знакомо, умер, оставив ему свое состояние. Это было чудовищное богатство. Оно исчислялось многими миллионами, как извещало письмо, пришедшее действительно от нотариуса.

Родственнику было около ста лет. Альбер никак не мог его вспомнить, даже перебирая воспоминания детства. Таким образом, ничто не мешало ему обрадоваться этому неожиданному дару.

– Что ж, – сказал он Александру, – чур, пополам. Я отстрою замок Вильрож, и ты приедешь туда жить вместе с женой.

Александр был готов ответить на это братское предложение дружеским отказом, когда явился судья. Со вчерашнего дня он носился по прииску в поисках концессии. Теперь он был чем-то явно взволнован.

Он слышал последние слова Альбера и тоже обратился к Александру:

– Простите, что я врываюсь без предупреждения. Пусть мне послужат извинением добрые чувства, которые я к вам питаю. Я принес вам известие, которое несомненно вас обрадует.

– Вы прекрасно знаете, что вам мы всегда рады. Мы вас считаем членом нашей семьи. Говорите.

– Вчера я искал для себя подходящий участок и весь день бегал по прииску, главным образом по заброшенным концессиям. Одна из них сразу привлекла мое внимание. Я в этом деле человек искушенный и по разным безошибочным признакам сразу увидел, что участок страшно богатый. Я тотчас предпринял пробную раскопку. Результаты были ошеломительны. Тогда я побежал в контору регистрации, чтобы узнать, окончательно ли этот участок заброшен. Я бы его взял. Управляющий конторой сказал мне, что участок был продан некоему Самуэлю Бернгейму одним французом, которого зовут Александр Шони…

– Мой участок! – воскликнул Александр.

–…и теперь он перешел по наследству в полную собственность девицы Эстер Бернгейм, по мужу – госпожа Шони. Так что примите, прошу вас, мои самые искренние поздравления. Я счастлив, что мне довелось установить, что это за необыкновенный участок. Теперь вы богаты, как Крез, можете требовать за концессию сколько хотите.

– Я предпочитаю, – улыбаясь, ответил Шони, – самому продолжать разработку. Я бы только хотел пригласить дельного и честного управляющего. Я предложил бы ему половину доходов, сколько бы это ни составляло. Пусть роет, пусть копает, пусть действует по своему усмотрению. Я стеснять его не буду, потому что я твердо решил вернуться во Францию. Вы, конечно, согласитесь быть этим управляющим?

– Я?.. Да вы мне предлагаете богатство!

– Что ж, тем лучше. Вы найдете для него хорошее применение. Скоро вы создадите себе здесь значительное положение, и это позволит вам, кроме того, продолжать дело прогресса, которое начали здесь некоторые славные исследователи-англичане. Вы знаете кафров. Надеюсь, вы поможете им освободиться от рабства и вернуть себе независимость и свободу.