Из сборника «СЧАСТЛИВЫЙ
ПРИНЦ»
Великан-эгоист
Каждый
день, возвращаясь из школы домой, дети заходили поиграть в сад Великана. Это
был большой и красивый сад, весь в мягкой, зеленой траве, усеянной прекрасными,
подобными звездам цветами. В саду росли двенадцать персиковых деревьев,
покрывавшихся в раннюю весеннюю пору сплошной пеленой из нежных
перламутрово-розовых цветков, а осенью радовавших обильным урожаем персиков. На
ветвях деревьев любили сидеть птицы, и пели они так сладко, что, заслушавшись,
дети забывали про свои игры.
– Как
нам здесь хорошо! – не уставали они повторять друг другу.
Но вот
пришел день, когда Великан вернулся домой. Он гостил у своего доброго друга,
корнуэльского великана-людоеда, и пробыл у него семь лет. Именно семь лет
понадобилось Великану, чтобы сказать другу все, что ему хотелось сказать, ибо
слова всегда давались ему с большим трудом. А затем он решил возвратиться в
свой замок, но, приехав домой, увидел, что в его саду играют какие-то дети.
– А
вы здесь что делаете? – закричал он страшным голосом, и дети бросились
наутек.
– Мой
сад – это мой сад, – пробурчал Великан, – неужели это так трудно
понять? Играть в нем не позволено никому, кроме, разумеется, самого меня.
И он
воздвиг вокруг сада высокую стену, повесив на видном месте табличку с такой
надписью:
Посторонним
вход воспрещен.
Нарушители
будут преследоваться по закону.
Вот
каким эгоистом был Великан.
Теперь
бедным детям негде было резвиться. Они пробовали играть на дороге, но там было
пыльно и полно острых камней, и им там совсем не понравилось. Что ж, оставалось
лишь бродить после уроков вокруг высокой стены да обмениваться воспоминаниями о
прекрасном саде, скрытом стеною.
– Как
нам было там хорошо! – говорили друг другу дети.
Наступила
весна, все вокруг расцвело, и повсюду порхали птицы. Вот только в саду Великана-эгоиста
по-прежнему стояла зима. Птицы там не хотели петь, потому что в нем не было
больше детей, а деревья так и не вспомнили, что пора распускаться. Один
красивый цветок собрался было выглянуть из травы, но, увидев табличку с
надписью, так огорчился за детей, что поспешил вновь скользнуть в землю и тут
же уснул. Единственными, кого это устраивало, были Снег и Мороз.
– Весна
забыла про этот сад, – радовались они, – и мы можем теперь оставаться
здесь целый год.
Снег
набросил на траву большое белое покрывало, а Мороз разрисовал все деревья серебром,
после чего они пригласили в гости Северный Ветер, и тот не замедлил явиться,
плотно закутанный в меха. Целый день бушевал он в саду и сорвал с крыши замка
все трубы.
– До
чего же прекрасное место! – воскликнул он. – Давайте пригласим сюда к
нам и Град.
Град
тоже не заставил себя ждать. Каждый день по три часа кряду он барабанил по
крыше замка, пока не разбил почти всю черепицу, а потом еще долго кружил по
саду со всей прытью, на которую был способен. Одет он был в серое, и дыхание
его было ледяным.
– Не
могу понять, почему так запаздывает Весна, – удивлялся Великан-эгоист,
сидя у окна и глядя на белый, обледенелый сад. – И все-таки я надеюсь,
погода рано или поздно изменится.
Но Весна
так и не наступила, Лето – тоже. Ну а Осень подарила спелые, золотистые плоды
всем садам в округе и лишь сад Великана обошла стороной.
– Он
такой эгоист! – объясняла она.
Вот и
царила в саду Великана вечная Зима, и только Северный Ветер с Градом да Снег с
Морозом кружились в ледяном вихре среди деревьев.
Однажды
утром, когда проснувшийся Великан еще нежился в постели, он вдруг услышал звуки
чудесной музыки. Они так ласкали его слух, что он подумал: не иначе как где-то
рядом проходят королевские музыканты. На самом деле это была всего лишь
маленькая коноплянка, распевавшая у него под окном, но он так давно не слышал
птичьего пения в своем саду, что незатейливая песнь скромной пташки показалась
ему самой прекрасной музыкой на земле. Вскоре Град перестал отбивать чечетку
над его головой, а Северный Ветер прекратил свои жуткие завывания, и через
открытое окно до Великана донеслось восхитительное благоухание.
– Кажется,
пришла наконец Весна! – воскликнул Великан и, выпрыгнув из постели, бросился
к окну.
И что же
он увидел?
А увидел
он нечто совершенно необыкновенное. Через небольшой проем в стене в сад забрались
дети и сидели теперь на деревьях – по ребенку на каждом. Деревья так
обрадовались возвращению детей, что тут же начали распускаться, приветливо
покачивая ветвями над их головами. Повсюду порхали и весело щебетали птицы, а
из зеленой травы выглядывали, счастливо улыбаясь, цветы. Зрелище было
восхитительное. И лишь из одного уголка сада все еще не уходила Зима. Это был
самый отдаленный уголок, и Великан с трудом разглядел там маленького мальчика.
Он был так мал, что не мог дотянуться до веток и, горько плача, все ходил и
ходил вокруг дерева. А несчастное дерево по-прежнему было покрыто снегом и
инеем, и над ним продолжал завывать Северный Ветер.
– Карабкайся
на меня, малыш! – приглашало дерево мальчика, склонив к нему как можно
ниже свои ветви, но мальчик был слишком крохотный.
У
Великана, неотрывно смотревшего в окно, понемногу начало оттаивать сердце.
– Каким
же я был эгоистом! – ужаснулся он. – Теперь мне понятно, почему Весна
не спешила в мой сад. Посажу-ка я этого бедного мальчугана на дерево, а потом
пойду и разрушу стену, чтобы сад мой навсегда стал местом для детских игр.
Ему было
по-настоящему стыдно за то, как он обходился с детьми.
Он на
цыпочках спустился по лестнице, бесшумно отворил входную дверь и выскользнул в
сад. Но дети, едва завидев его, так испугались, что бросились бежать куда глаза
глядят, и в сад снова возвратилась Зима. Не убежал лишь один малыш: глаза у него
были настолько заплаканы, что он попросту не заметил приближения Великана. А
Великан подкрался к нему сзади и, осторожно взяв в руку, посадил на дерево. И
дерево тотчас же расцвело, тут же откуда ни возьмись прилетели птицы и,
рассевшись по веткам, принялись распевать, а малыш протянул к Великану руки,
обнял за шею и поцеловал. Другие дети, видя, что Великана уже не нужно бояться,
прибежали обратно, а вместе с ними пришла и Весна.
– Теперь
это ваш сад, дети! – сказал Великан и, взяв в руки огромную кирку, снес
стену.
А когда
местные жители шли в двенадцать часов на рынок, перед ними предстало поразительное
зрелище: Великан играл с детьми, да не где-нибудь, а в своем саду – самом
прекрасном саду, какой им только приводилось видеть.
Так они
играли весь день, а когда наступил вечер, дети стали с Великаном прощаться.
– А
где же самый маленький из вас? – спросил Великан. – Тот малыш,
которого я посадил на дерево?
(Великану
этот малыш особенно полюбился – он так трогательно поцеловал его.)
– Не
знаем, – отвечали дети, – он, наверно, уже ушел.
– Обязательно
передайте ему, чтобы он пришел сюда завтра, – сказал Великан.
Но дети
не знали, где живет тот маленький мальчик, да и вообще никогда его раньше не
видели. И Великану стало ужасно грустно.
С тех
пор дети приходили играть к Великану каждый день – как только заканчивались занятия
в школе. Вот только полюбившийся ему маленький мальчик не появился больше ни
разу. Великан был одинаково добр со всеми детьми, но не переставал тосковать о
своем первом маленьком друге и любил о нем разговаривать.
– Как
бы мне хотелось его увидеть! – не раз повторял он.
Прошли
годы, Великан состарился и подряхлел. Играть он больше не мог и только и делал,
что целыми днями сидел в своем огромном кресле, наблюдая за играющими детьми и
любуясь своим садом.
– У
меня много красивых цветов, – говаривал он, – но самые красивые из
них – это, конечно, дети.
Однажды
зимним утром Великан, одеваясь, выглянул из окна. Нужно сказать, он больше не
испытывал ненависти к Зиме, понимая, что Зима – это всего лишь еще не
проснувшаяся Весна и что цветы зимой просто-напросто отдыхают. Вдруг он
удивленно протер глаза, а потом стал пристально всматриваться. И действительно,
то, что предстало его взору, могло бы изумить любого. В самом дальнем уголке
сада появилось дерево, сплошь покрытое прекрасными белыми цветками. Его золотые
ветви были увешаны серебряными плодами, а внизу стоял маленький мальчик, которого
так полюбил Великан.
Охваченный
радостью, Великан бросился вниз по лестнице к выходу, а оттуда в сад. Он не помнил,
как добежал через всю лужайку до мальчика, но, оказавшись рядом, вдруг
побагровел от гнева и вскричал:
– Кто
посмел тебе нанести увечья?
Ибо на
обеих ладонях ребенка были раны от гвоздей и такие же на обеих его ступнях.
– Кто
посмел нанести тебе эти раны? – грозно повторил Великан. – Ты только
скажи мне, и я возьму свой большой меч и убью негодяя.
– В
этом нет нужды, – отвечал мальчик, – ведь это раны, причиненные
Любовью.
– Так
кто же ты? – спросил Великан, внезапно почувствовав благоговейный страх в
присутствии младенца, и опустился пред ним на колени.
Мальчик
улыбнулся Великану и промолвил:
– Как-то
ты позволил мне играть в твоем саду, а сегодня я приглашаю тебя в свой сад, и
имя этому саду – Рай.
А когда
днем в сад прибежали дети, они увидели под деревом бездыханного Великана; он
лежал, весь усыпанный белыми цветками.
|