 Увеличить |
Глава седьмая
Начался декабрь, и прошло чуть более двух недель
репетиций. Прежде, чем небо стало по-зимнему темным, мисс Гарбер позволила нам
закончить репетировать, и Джейми спросила меня, не буду ли я возражать провести
ее домой. Я не знаю, почему она просила меня об этом. В те дни Бьюфорт точно не
был рассадником преступности. Единственное убийство, о котором я когда-либо
слышал, произошло шестью годами ранее, когда парня закололи снаружи таверны
«Морис», которая, между прочим, была притоном для людей подобных Лью. В течение
часа или около того произошла настоящая суматоха, и телефоны звонили по всему городу,
в то время как взволнованные женщины задавались вопросом о возможности
блуждающего по улицам сумасшедшего, который охотился на невинных жертв. Двери
были заперты, оружие было заряжено, мужчины сидели возле окон, ища любого
необычного прохожего по улице. Но все это закончилось прежде, чем наступила
ночь, когда парень пришел в отделение полиции, чтобы сдаться, объясняя, что это
была драка, которая вышла из-под контроля. Вероятно, жертва не рассчиталась за
проигранную ставку. Парень был обвинен в убийстве второй степени и получил
шесть лет в государственной исправительной колонии. Полицейские в нашем городе
имели самую скучную работу в мире, но они все еще любили ходить вокруг с важным
видом или сидеть в кафе и говорить о «большом преступлении», как будто они были
Шерлоками Холмсами.
Дом Джейми был мне по пути, и я не мог сказать нет, не
раня ее чувств. Это не значило, что она мне нравилась или что-нибудь в этом
роде. Но поймите меня, когда Вы должны проводить несколько часов в день с
кем-то, и потом Вы собираетесь продолжать делать это в течение, по крайней
мере, другой недели, Вы не захотите сделать что-то, что могло бы сделать на
следующий день несчастным любого из Вас.
Пьеса планировалась быть сыгранной в эту пятницу и в
субботу, и много людей уже говорило об этом. Мисс Гарбер была настолько
впечатлена Джейми и мной, что она продолжала говорить каждому, что это должна
быть лучшей пьесой, которую школа когда-либо ставила. Мы узнали, что она имела
реальный талант к продвижению чего-либо. Мы имели одну радиостанцию в городе, и
они взяли интервью у нее, целых два раза. «Это будет изумительно», объявила
она, «абсолютно изумительно». Она также позвонила в газету, и они согласились
написать статью об этом, прежде всего из-за связи Джейми и Хегберта, даже не
смотря на то, что каждый в городе уже знал об этом. Но мисс Гарбер была
неустанна, и только в тот день она сказала нам, что Театр собирался пополниться
дополнительными местами, чтобы разместить экстра — большую ожидаемую толпу.
Класс охал и ахал, как будто это было большое дело или кое-что в этом роде, но
я полагаю, что это было именно таким для некоторых из них. Помните, у нас в
классе были парни подобно Эдди. Он, вероятно, думал, что это будет единственное
время в его жизни, когда кто-то мог бы заинтересоваться им. Но самое грустное
было то, что он был скорее за все прав. Вы могли бы подумать, что и я также
буду возбужденным из-за всего этого, но я не был. Мои друзья все еще дразнили
меня в школе, и без этого не проходило и дня, и казалось, будет продолжаться
вечно. Единственное, что придавало мне сил, было то, что я делал «правильную
вещь». Я знаю, что этого не достаточно, но искренне, это было все, что я имел.
Иногда я даже чувствовал себя из-за этого хорошо, хотя я никогда не признавался
об этом другим. Я мог фактически вообразить ангелов на небесах, стоящих вокруг
и смотрящих задумчиво вниз на меня со слезами, заполняющими углы их глаз, и
говорящих о том, каким я был замечательным из-за этих моих жертв.
Итак, я провожал её домой в эту первую ночь, думая обо
всех этих вещах, когда Джейми задала мне вопрос.
«Верно ли, что ты и твои друзья иногда идете на кладбище
ночью?»
Я немного был удивлён, что она интересовалась этим. Хотя
это точно не было секретом, но её вопрос вообще не был о тех вещах, о которых
она переживает.
«Да», сказал я, пожимая плечами. «Иногда».
«Что вы делаете там, кроме поедания арахиса?»
Думаю, что она знала и об этом.
«Точно и не скажу», сказал я. «Разговариваем… шутим. Это
место, куда мы любим приходить».
«А вам там бывает страшно?»
«Нет», ответил я. «А что? Тебе было бы там страшно?»
«Я не знаю», сказала она. «Возможно».
«Почему?»
«Поскольку я бы волновалась, что могла бы сделать что-то
не так».
«Там мы не делаем ничего плохо. Имею в виду, что мы не
кидаем надгробные плиты, не оставляем мусор после себя», сказал я. Мне не хотел
говорить ей относительно наших беседах о Генри Престоне, потому что я знал, что
это Джейми будет не интересно. На прошлой неделе Эрик вслух размышлял о том,
как быстро парень подобно Генри мог запрыгнуть в кровать, и… ну… думаю, Вы
поняли.
«Вы когда-либо садились рядом и слушали звуки?» спросила
она. «Например, пение сверчков или шелест листьев, когда дует ветер? Или
когда-либо вы ложились на спины и наблюдали за звездами?»
Даже притом, что она уже была подростком в течение
четырех лет, Джейми не знала главного о подростках, и для неё познание юношей
походили на попытку разобраться в теории относительности.
«Не совсем», сказал я.
Она кивала. «Я думаю, что это именно то, что бы я
сделала, если бы я там была, в смысле, если я когда-нибудь туда пойду. Я только
бы смотрела по сторонам, чтобы полностью осмотреть местность, или сидела
спокойно и слушала».
Весь этот разговор казался мне странным, но я не
игнорировал его. Мы шли в тишине в течение нескольких мгновений. И так, как она
спросила немного обо мне, я чувствовал себя обязанным спросить её о ней самой.
Имею в виду то, что она не говорила о плане Бога или что-то в этом роде, так
что это было наименьшим, что я мог сделать.
«А чем ты занимаешься?» спросил я. «В смысле, помимо
работы с сиротами или помощи животным, или чтения Библии?» Это звучало смешным,
признаю, даже для меня, но это было тем, что она делала.
Она улыбнулась мне. Я думаю, что она была удивлена моим
вопросом, и даже более удивлена в моем интересе к ней.
«Я делаю много вещей. Я учусь, я провожу время с моим
папой. Мы играем в разгадки загадок время от времени. Делаем вещи подобно
этим».
«Ты когда-либо ходила с друзьями бездельничать?»
«Нет», сказала она, и я мог сказать, по тому, как она
ответила, что даже для неё было очевидно, почему никто не спешил с ней дружить.
«Держу пари, ты волнуешься из-за поступления в колледж в
следующем году», сказал я, меняя тему.
Ей потребовалось время, чтобы ответить.
«Не думаю, что я пойду в колледж», сухо сказала она. Ее
ответ застиг меня врасплох. У Джейми были одни из самых высоких оценок в нашем
классе, и если учесть, как прошел прошлый семестр, она могла бы даже произнести
прощальную речь выпускника. Между прочим, у нас был банк ставок, относительно
того, сколько раз она упомянет в своей речи о плане Бога. Я поставил на
четырнадцать, исходя из того, что она имела только пять минут.
«Как насчёт „Нагорной Проповеди“? Я думал, что ты
планировала поехать туда, где эта проповедь была произнесена. Тебе бы
понравилось это место», предложил я.
Она смотрела на меня с огоньком в глазах. «Ты считаешь,
что мне там самое место, не так ли?»
Те шаровые молнии, которые она иногда бросала, могли
ударить Вас прямо между глаз.
«Я не это имел в виду», сказал я быстро. «Просто я слышал
о том, как бы волновала тебя поездка туда в следующем году».
Она пожала плечами, не отвечая мне, и честно говоря, я не
знал, что это значило. К тому времени мы подошли к её дому, и остановились на
тротуаре возле дома. Там, где я стоял, можно было увидеть через занавески тень
Хегберта в гостиной комнате. Лампа светилась, и он сидел на диване возле окна.
Его голова склонилась, как будто он что-то читал. Предполагаю, что это была
Библия.
«Спасибо за то, что провёл меня домой, Лендон», сказала
она, взглянув на меня на мгновение прежде, чем пойти к двери.
Пока я наблюдал, как она шла, я не мог не думать о том,
что из всех наших разговоров, это был самый странный, который мы когда-либо
имели. Несмотря на странность некоторых из ее ответов, она казалась фактически
нормальной.
Следующей ночью, я снова провожал её домой, и она
спросила меня о моем отце.
«Думаю, что у него всё хорошо», сказал я. «Я его очень
редко вижу».
«Ты скучаешь за тем, что вырос без него?»
«Иногда».
«Я, также, тоскую по маме» сказала она, «даже притом, что
я никогда не знала её».
Полагаю, что это было впервые, когда Джейми и я могли
иметь что-то общее. Я погрузился в размышления об этом на некоторое время.
«Это должно быть трудно для тебя», сказал я искренне.
«Даже притом, что мой отец незнакомец для меня, по крайней мере, он иногда
бывает дома».
Пока мы шли, она посмотрела на меня, затем взгляд её
снова устремился вперёд. Она потянула нежно свои волосы. Я начинал замечать,
что она делала это всякий раз, когда она была взволнована или не была уверена в
том, что сказать.
«Да, иногда. Не пойми меня неправильно — я люблю своего
отца всем сердцем — но есть время, когда я задаюсь вопросом, что было бы, если
б у меня была мама. Я думаю, что она и я были бы способны говорить о таких
вещах, о которых я со своим отцом не могу».
Полагаю, что она говорила о мальчиках. Только позже, я
узнал, как был неправ.
«На что походит твоя жизнь с отцом? Он ведёт себя так,
как будто находится постоянно в церкви?»
«Нет. У него достаточно хорошее чувство юмора».
«У Хегберта?» вырвалось у меня. Я даже не мог вообразить
этого.
Я думаю, что она была потрясена, услышав, что я называю
его по имени, но она отнеслась спокойно к моим словам и не ответила на мой
комментарий. Вместо этого она сказала, «не будь так удивлён. Ты полюбишь его,
как только узнаешь его».
«Я сомневаюсь относительно того, что я когда-либо узнаю
его».
«Ты никогда не знаешь, Лендон», сказала она, улыбаясь,
«каков план Господа».
Я ненавидел, когда она говорила вещи, подобно этой. Она
говорила с Богом каждый день, и ты никогда не знал о том, что «Большой Парень
сверху» сказал ей. У неё мог даже быть прямой билет на небеса, если Вы
понимаете, о чём я говорю, будучи очень хорошим человеком, которым она была.
«Как я могу узнать его?» спросил я.
Она не ответила, но улыбнулась, как будто она знала
некоторую тайну, которую скрывала от меня. Как я и сказал, я ненавидел, когда
она делала такие вещи.
Следующей ночью мы говорили о её Библии.
«Почему ты всегда носишь её с собой?» спросил я.
Я предполагал, что она носила Библию с собой просто,
потому что она была дочерью священника. Это предположение базировалось на том,
как Хегберт относился к Священному Писанию и подобным вещам. Но Библия, которую
она носила, была стара, и её обложка была жалкого вида, и я предположил, что
она была из тех людей, которые купили бы новую Библию каждый год только, чтобы
выручить промышленность, издающую Библии или показывать свою возобновленную
преданность Богу или что-то в этом роде.
Она ступила несколько шагов перед тем, как дать ответ.
«Это была Библия моей мамы», сказала она.
«О…» сказал я это так, как будто наступил на чью-то
любимую черепаху, расплющивая её своей обувью.
Она посмотрела на меня. «Всё хорошо, Лендон. Как ты мог
знать?»
«Я сожалею, что спросил…»
«Не нужно. Ты не подразумевал под этим ничего плохого».
Она сделала паузу. «Моей матери и отцу подарили Библию на их свадьбу, но моя
мама взяла её себе. Она читала её все время, особенно всякий раз, когда в её
жизни были трудные времена».
Я подумал о выкидышах. Джейми продолжала.
«Она любила читать её ночью, прежде чем она ложилась
спать, и она взяла Библию в больницу, когда я была рождена. Когда мой отец
узнал, что она умерла, он забрал Библию и меня из больницы».
«Я сожалею», сказал я снова. Всякий раз, когда кто-то
говорит Вам кое-что грустное, это — единственная вещь, которую Вы можете
сказать, даже если Вы уже сказали её прежде.
«Она позволяет мне… стать частью ее. Ты можешь это
понять?» Она не сказала это печально, но это было больше, чем просто ответить
на мой вопрос. Так или иначе, но ответ делал ситуацию еще хуже.
После того, как она рассказала мне историю, я снова думал
о том, как она росла с Хегбертом, и я действительно не знал, что сказать. Пока
я думал об ответе, я услышал звук сирены автомобиля позади нас, и Джейми, и я
остановились и обернулись в то же самое время, когда услышали сирену.
Эрик и Маргарет были в автомобиле, Эрик на месте
водителя, Маргарет на месте пассажира, ближе к нам.
«А ну-ка гляньте, кто здесь», сказал Эрик, прислоняясь к
рулю так, чтобы я мог видеть его лицо. Я не говорил ему, что провожал Джейми
домой, и посредством способа, которым работает подростковый ум, это новое
развитие событий взяло приоритет над всем, что я чувствовал относительно
истории Джейми.
«Привет, Эрик. Привет, Маргарет», сказала Джейми бодро.
«Проводишь её домой, Лендон?». Я мог видеть злорадство в
улыбке Эрика.
«Привет, Эрик», сказал я, желая, чтобы он никогда не
видел меня.
«Это красивая ночь для прогулок, не так ли?» сказал Эрик.
Я думаю, что, из-за того, что Маргарет была между ним и Джейми, он чувствовал
себя немного смелее, чем он обычно был, в присутствии Джейми. И не было ни
одного шанса, чтобы эта история не имела огласки.
Джейми посмотрела по сторонам и улыбнулась. «Так и есть».
Эрик также осмотрелся вокруг с задумчивым взглядом в
глазах и глубоко вдохнул. Я мог сказать, что он притворялся. «Парень, здесь
действительно хорошо». Пожимая плечами, он вздохнул и поглядел на нас. «Я
предложил бы вам прокатится, но это даже на половину не будет столь же
прекрасным как прогулка под звездами, и я бы не хотел вас лишить этого». Он
сказал это так, как будто делал нам одолжение.
«О, так или иначе, мы уже почти пришли к моему дому», сказала
Джейми. «Я собиралась предложить Лендону стакан сидра. Не хотели бы вы
присоединится к нам? Хватит на всех».
Стакан сидра? В ее доме? Она об этом не упоминала…
Я засунул руки в карман, задаваясь вопросом, могло ли
что-то случится хуже этого.
«О, нет… спасибо. Мы просто держим путь к кафе „Сесиль“».
«Ночью?» спросила она невинно.
«О, мы не будем отсутствовать слишком долго», пообещал
он, «но нам пора. Наслаждайтесь сидром вдвоем».
«Спасибо за то, что остановились и поздоровались с нами»,
сказала Джейми, помахав рукой.
Эрик завёл автомобиль и продолжил поездку, но медленно.
Джейми вероятно думала, что он был мудрым водителем. Он действительно не был,
хотя у него был талант выходить из неприятности, когда он попадал в аварию. Я
помню одно время, когда он сказал своей матери, что корова выскочила перед
автомобилем, и именно из-за этого повредились решетка и крыло. «Это случилось
так быстро, мама, корова появилась из ниоткуда. Она просто выбежало передо
мной, и я не смог остановиться вовремя». Теперь, каждый знает, что коровы точно
не бегают, где попало, но его мать верила ему. Кстати, она также была главой
команды болельщиков.
Как только они скрылись, Джейми обернулась ко мне и
улыбнулась.
«Ты имеешь хороших друзей, Лендон».
«А как же, так и есть», я осторожно выразил свой ответ.
После того, как я провёл Джейми, я не остался на сидр, а
направился к своему дому, ворча все время. К тому времени я полностью забыл
историю Джейми, и мог фактически слышать моих друзей, смеющихся надо мной в
кафе «Сесиль».
Смотрите, что случается, когда Вы бываете хорошим парнем!
К следующему утру каждый в школе знал, что я провожал
Джейми домой, и это запустило новые спекуляции относительно нас обоих. На сей
раз ситуация была еще хуже. Было настолько плохо, что я должен был провести
время завтрака в библиотеке просто, чтобы уйти от всего этого.
Тем вечером была репетиция в Театре. Это была последняя
репетиция перед выступлением, и у нас было много работы. Прямо после школы,
мальчики в классе драмы должны были загрузить все опоры из классной комнаты в
арендованный грузовик, чтобы отвезти их в Театр. Единственная проблема состояла
в том, что Эдди и я были единственными двумя парнями, и он точно не был
наиболее скоординированным индивидуумом в истории. Мы прошли через дверной
проем, неся одну из тяжелых опор, и его тело работало против него. В каждый
критический момент, когда я действительно нуждался в его помощи, чтобы
сбалансировать груз, он спотыкался о пыль или насекомое на полу, и опора всем своим
весом падала на мои пальцы, зажимая их в дверном проеме одним из самых
болезненных способов.
«П-п-прости», сказал он. «Т-т-тебе б-б-больно?»
Я сдерживал душащие меня проклятия и сказал сквозь зубы,
«Больше так не делай».
Но он не мог перестать спотыкаться так же, как не мог
остановить дождь. Когда мы закончили загрузку и разгрузку, все мои пальцы
напоминали пальцы бродячего мастера Тобби. И худшая вещь была в том, что у меня
даже не было времени поесть перед началом репетиции. Перемещение опор забрало
три часа, и нам не хватило несколько минут с их установкой, когда уже все
прибыли на репетицию. Насчет всего остального, что случилось в тот день,
достаточно сказать, что я был в довольно плохом настроении.
Я быстро прошелся по моим репликам, даже не думая о них,
и мисс Гарбер не сказала слова «изумительно» на протяжении всей ночи. Она имела
обеспокоенный взгляд в глазах позже, но Джейми просто улыбнулась и сказала ей
не волноваться и что все будет в порядке. Я знал, что Джейми просто пробовала
делать вещи лучше для меня, но когда она попросила меня провести её дом, я
отказал ей. Театр был в середине города, и чтобы провести её домой, я должен
был хорошо отклониться от своего пути. Кроме того, я не хотел снова попасться
на этом. Но мисс Гарбер подслушала просьбу Джейми, и очень настойчиво сказала,
что я буду рад сделать это. «Вы оба сможете поговорить о пьесе», сказала она.
«Возможно, вы сможете решить возникшие сложности». Под сложностями, конечно,
она определенно подразумевала меня.
Так еще раз я проводил Джейми домой, но она могла
сказать, что я был действительно не в настроении для разговора, потому что я
шел немного впереди её, мои руки были в карманах, и я даже не поворачивался,
чтобы посмотреть, шла ли она позади. Это началось с первых минут нашего пути, и
я не сказал ей ни слова.
«У тебя не очень хорошее настроение, не так ли?» наконец
спросила она. «Ты даже не старался его изменить».
«Ты ничего не упускаешь из виду, не так ли?» сказал я
саркастически, не смотря на нее.
«Возможно, я могу помочь», предложила она. Она сказала
это с таким счастливым видом, что я сделался даже немного более сердитым.
«Я сомневаюсь относительно этого», раздраженно сказал я.
«Возможно, если ты скажешь мне, что было не так …»
Я не позволил ее закончить.
«Послушай», сказал я, остановившись и повернувшись к ней.
«Я просто потратил весь день, перетягивая хлам, и не ел, начиная с завтрака, и
теперь я должен пройти лишнюю милю только, чтобы удостовериться, что ты
добралась домой, когда мы прекрасно знаем, что ты не нуждаешься во мне, чтобы
сделать это».
Это был первый раз, когда я поднял свой голос на неё.
Сказать по правде, я почувствовал себя хорошо. Это накапливалось во мне в
течение долгого времени. Джейми была слишком поражена, чтобы ответить, и я
продолжал.
«И единственная причина, почему я делаю это — из-за
твоего отца, который даже не любит меня. Все это глупо, и я бы пожелал, чтобы
этого никогда не происходило».
«Ты говоришь это, просто потому, что озабочен пьесой …»
Я перебил её покачиванием головы.
Когда меня заносило, было иногда трудно остановиться. Я
мог мириться с её оптимизмом и жизнерадостностью, но не сегодня.
«Неужели ты не поняла?» сказал я сердито. «Я не озабочен
пьесой, я просто не хочу быть здесь. Я не хочу проводить тебя домой, и не хочу,
чтобы мои друзья продолжали говорить обо мне, и не хочу проводить с тобой
время. Ты ведешь себя, как будто мы друзья, но это не так. Мы ничем не связаны.
Я просто хочу, чтобы все это закончилось, и я смог бы возвратиться к своей
нормальной жизни».
Она выглядела травмированной моей вспышкой, и честно
говоря, я не мог обвинять её.
«Понимаю», было всем, что она сказала. Я ждал, чтобы она
подняла голос на меня, защищая себя, оправдывая себя, но она так не сделала.
Все, что она сделала, так это смотрела на землю. Я думаю, часть её хотела
плакать, но она не плакала, и я, наконец, побрёл прочь, оставляя её наедине с
собой. Мгновение спустя, я услышал, что она также начала двигаться. Она была
приблизительно пятью ярдами позади меня на всем протяжении пути к её дому, и
она не пробовала снова заговорить со мной, пока она не подошла к своему дому. Я
уже шёл вниз по улице, когда услышал её голос.
«Спасибо за то, что провёл меня домой, Лендон», крикнула
она.
Я содрогнулся, как только услышал это. Даже когда я был
недоброжелательным к ней и сказал наиболее злорадные вещи, она все же смогла
найти причину поблагодарить меня. Она была просто хорошей девчонкой, и я думаю,
что ненавидел её из-за этого.
Или, скорее всего, я ненавидел самого себя.
|
