Сказка под видом
Альманаха
В далекой прекрасной стране, о которой гласит предание,
будто в ее вечнозеленых садах никогда не заходит солнце, царствовала, с
незапамятных времен и до наших дней, королева Фантазия. Щедрой рукой наделяла
она с давних пор своих подданных всяческими благами и была любима и почитаема
всеми, кто ее знал. Но королева обладала слишком любвеобильным сердцем, чтобы
довольствоваться благодеяниями у себя в стране; она сама, в царственной красе
своей вечной молодости и прелести, слетела на землю, ибо она слышала, что там
обитают люди, которые проводят жизнь в суровой печали, среди забот и трудов. Им
принесла она прекраснейшие дары из своего царства, и с тех пор, как прекрасная
королева прошла по земным долам, люди стали радостней за работой, беззаботней в
своей печали.
Своих детей, не менее прекрасных и приветливых, чем сама
царственная мать, она тоже послала на землю дарить счастье людям. Однажды
Сказка, старшая из дочерей королевы, возвратилась с земли. Мать заметила, что
Сказка грустна, мало того, ей даже показалось, будто у той заплаканы глаза.
– Что с тобой, душенька Сказка, – обратилась к
ней королева, – отчего со времени путешествия на землю ты так печальна и
грустна? Доверься своей матери, скажи, что с тобой?
– Ах, милая мама! – отвечала Сказка. –
Конечно, я не стала бы так долго молчать, если бы не знала, что эта печаль –
также и твоя.
– Нужды нет, говори, дочь моя, – сказала
прекрасная королева, – горе – это тяжесть, которая не под силу одному и с
которой легко справиться вдвоем.
– Ну так слушай же, – отвечала Сказка, –
ты знаешь, как охотно я провожу время среди людей, с какой радостью
присаживаюсь я у хижины бедняка, чтобы после работы поболтать с ним часок; люди
обычно очень радостно приветствовали меня, когда я приходила, и, весело
улыбаясь, глядели мне вслед, когда я шла дальше; но в последний раз все было по-иному!
– Бедная Сказка! – сказала королева и погладила
ее по мокрой от слез щеке. – Но, может быть, тебе так только показалось?
– Верь мне, я не заблуждаюсь, – возразила Сказ
ка, – они меня разлюбили. Повсюду, куда я прихожу, меня встречают холодные
взгляды; нигде мне не радуются; даже дети, которые меня ведь всегда любили,
смеются надо мной и, с серьезным не по летам видом, отворачиваются от меня.
Королева склонила голову на руки и умолкла в
задумчивости.
– Но чем же объяснить, Сказка, – спросила королева, –
что люди там, на земле, так изменились?
– Видишь ли, они расставили повсюду мудрых сторожей,
которые зорко следят за всем, что появляется из твоего царства, о королева
Фантазия! И если тот, кто приходит, им не по душе, они поднимают громкий крик и
убивают его или так порочат его перед людьми, которые верят им на слово, что у
тех не остается уже ни любви, ни искорки доверия. Ах! Хорошо моим братьям,
снам; не обращая никакого внимания на тех мудрецов, весело и легко слетают они
на землю к спящим людям и навевают им все, что радует сердце и веселит взор.
– Твои братья – ветрогоны, – сказала
королева, – и тебе, любимица моя, нечего им завидовать. А сторожей тех я
знаю хорошо; люди вовсе не так уже неправы, поставив их; не один бойкий
проходимец делал вид, будто прямым путем явился из моего царства, а на самом
деле он разве что заглянул к нам с какой-нибудь горы.
– Но почему же они наказывают за это меня, твою
настоящую дочь? – плакала Сказка. – Ах, если бы ты знала, как они со
мной поступили! Они обозвали меня старой девой и пригрозили в следующий раз
совсем не впустить меня.
– Как! Не впустить мою дочь? – воскликнула
королева, и гнев залил краской ее щеки. – Однако мне ясно, откуда это
исходит: нас оклеветала злая тетка!
– Мода? Неужели? – воскликнула Сказка. –
Она ведь всегда такая приветливая!
– Я ее, лицемерку, хорошо знаю! – отвечала
королева. – Но сделай ей назло еще одну попытку, дочь моя; кто творит
добро, тому не пристало унывать.
– Ах, мама! А если они меня просто прогонят или так
опорочат, что люди на меня и глядеть не станут, а то еще с презрением забросят
и позабудут в углу?
– Если взрослые, обольщенные Модой, пренебрегут
тобой, обратись к детям, – вот поистине мои любимцы; твои братья, сны,
приносят им от меня самые светлые видения; да и сама я часто слетала к ним,
ласкала и целовала их, затевала с ними веселые игры; они хорошо меня знают,
хотя имя мое им не знакомо, но я часто замечала, как по ночам они улыбаются
моим звездам, а утром, когда сияющие барашки тянутся по небу, они от радости
хлопают в ладоши. И, подрастая, они все еще любят меня; я помогаю милым
девушкам плести пестрые венки, а резвые юноши задумываются, когда я
подсаживаюсь к ним на высокой вершине скалы, воздвигаю из туманного мира
далеких синих гор высокие замки и блистательные дворцы и создаю из пурпурных
вечерних облаков отряды отважных всадников и причудливые шествия пилигримов.
– О милые детки! – растроганно воскликнула
Сказка. – Будь по-твоему, попытаюсь обратиться к ним.
– Да, дорогая моя дочка, – сказала королева, –
пойди к ним; только я тебя как следует приодену, чтобы ты понравилась малюткам
и чтобы взрослые тебя не прогнали; знаешь, я наряжу тебя альманахом.
– Альманахом, мама? Ах! Мне стыдно в таком виде
щеголять перед людьми.
Королева кивнула, и служанки принесли изящный яркий наряд
альманаха, затканный прекрасными узорами. Прислужницы заплели в косы чудные
волосы девочки; они подвязали ей к ногам золотые сандалии, а затем набросили на
нее прекрасное одеяние. Скромная Сказка не смела поднять глаза, но мать
оглядела ее с удовлетворением и заключила в объятия.
– Ступай, – сказала она дочке, –
благословляю тебя. А если они станут глумиться и насмехаться над тобой, вернись
ко мне; может быть, позднейшие поколения, более близкие к природе, снова
обратятся сердцем к тебе.
Так говорила королева Фантазия.
И Сказка спустилась на землю. Сердце колотилось у нее,
когда она подходила к месту, где распоряжались мудрые стражи; она низко
склонила головку, плотнее запахнулась в свой прекрасный наряд и робкими шагами
приблизилась к воротам.
– Стой! – крикнул хриплый грубый голос. –
Стража, сюда! Явился новый альманах!
Услышав это, Сказка задрожала; навстречу ей, потрясая
остро отточенными перьями, ринулась толпа пожилых мужчин мрачного вида. Один из
них подошел к Сказке и схватил ее за подбородок.
– Голову кверху, господин альманах! – закричал
он. – Мы по глазам прочтем, чего ты стоишь.
Покраснев, подняла Сказка голову кверху и раскрыла темные
глаза.
– Сказка! – закричали стражи и громко
расхохотались. – Сказка! А мы-то думали, невесть какое чудо явилось.
Откуда на тебе этот костюм?
– Его надела на меня мать, – отвечала Сказка.
– Вот как? Она хочет протащить тебя к нам
контрабандой? Нет, шалишь, убирайся отсюда! – закричали стражи и подняли
острые перья.
– Я хочу только к детям, – умоляюще произнесла
Сказка, – ведь к ним вы можете меня пустить?
– И без того довольно сброда шатается по
земле, – воскликнул один из стражей, – и вбивает нашим детям в голову
разный вздор.
– Посмотрим, что она знает на этот раз, –
сказал другой.
– Верно! – воскликнули все. – Расскажи-ка,
что ты знаешь, но поторопись, мы не станем терять на тебя время.
Сказка вытянула руку и принялась указательным пальцем
чертить в воздухе какие-то знаки. И перед зрителями замелькали пестрые картины:
караваны, прекрасные кони, разряженные всадники; бесчисленные шатры в песках
пустыни; птицы и рыбы в бурных морях; тихие леса и многолюдные площади и улицы;
битвы и мирные кочевья, – все они пестрой вереницей, в живых образах,
проносились мимо. Сказка с таким усердием вызывала к жизни легкие видения, что
и не заметила, как стражи, охраняющие ворота, уснули один за другим. Но когда
она собралась чертить новые знаки, к ней подошел какой-то приветливый человек и
схватил ее за руку.
– Взгляни-ка, милая Сказка, – сказал он,
указывая на спящих, – им твои пестрые картинки не нужны; проскользни
скорей в ворота; они не узнают, что ты на земле, и ты мирно и незаметно
пойдешь, куда пожелаешь. Если хочешь, я поведу тебя к своим детям; у меня в
доме я дам тебе тихое и уютное местечко, там ты можешь поселиться и жить
спокойно. Если мои дети будут прилежно учиться, они после занятий станут
приходить к тебе со своими сверстниками и слушать тебя. Хочешь?
– О, как охотно последую я за тобой к твоим деткам,
как я буду стараться доставить им порой веселый часок!
Добрый человек ласково кивнул ей и помог перешагнуть
через ноги спящих стражей. Улыбаясь, оглянулась Сказка и быстро скользнула в
ворота.
|