5
И снова
настало воскресенье. Джоэл подумал, что пошел вечером в театр, еще не сбросив с
себя гнета будней, и Стеллы домогался так настойчиво, будто спешил до конца дня
покончить и с этим делом. Но теперь наступило воскресенье - впереди двадцать
четыре упоительных праздных часа, каждая минута манит тайным обещанием, в
каждом мгновении таятся бессчетные возможности. И нет ничего недостижимого, все
только начинается. Он налил себе еще один бокал.
Стелла
вскрикнула и бессильно опустилась на пол возле телефона. Джоэл подхватил ее и
перенес на диван. Он смочил носовой платок содовой водой и приложил ей к лицу.
Из телефонной трубки доносилось какое-то бормотание, и он взял ее.
-
...самолет упал сразу после вылета из Канзас-Сити. Тело Майлза Кэлмена опознано
и...
Он
повесил трубку. Стелла открыла глаза.
- Не
поднимайтесь, - сказал он, стараясь протянуть время.
- О
господи, что случилось? - прошептала она. - Позвоните им! Господи, что
случилось?
- Сейчас
я позвоню. Кто ваш доктор?
- Они
сказали - Майлз погиб?!
- Лежите
тихо... Кто-нибудь из слуг еще не спит?
-
Обнимите меня, я боюсь!
Он обнял
ее за плечи.
-
Скажите мне фамилию вашего доктора, - твердо повторил он. - Может быть, это
ошибка, но надо, чтобы кто-то был здесь.
- Мой
доктор... О боже, неужели Майлз погиб?!
Джоэл
кинулся наверх и стал рыться в незнакомых аптечках в поисках нашатырного
спирта. Когда он вернулся, Стелла рыдала.
- Нет,
нет, он жив! Я знаю, он жив! Он это все придумал. Он нарочно мучит меня. Он
жив, я знаю. Я чувствую, что он жив.
- Кому
из ваших близких друзей позвонить, Стелла? Вам нельзя оставаться одной.
- Нет!
Нет! Я не хочу никого видеть. Останьтесь вы со мной. У меня нет друзей. - Она
встала, слезы заливали ее лицо. - Майлз - мой единственный друг. Он не умер, он
не может умереть! Я поеду туда, я должна сама все увидеть. Узнайте, когда
поезд. И вы поедете со мной.
- Но
сейчас ночь, ничего нельзя сделать. Скажите мне, кому из ваших подруг я могу
позвонить: Лоис? Джоун? Кармеле? Кому?
Стелла
подняла на него невидящие глаза.
- Моей
лучшей подругой была Ева Гобел, - сказала она.
Джоэл
вспомнил, как они с Майлзом говорили на студии два дня назад, увидел перед
собой его отчаянное, печальное лицо. В страшном безмолвии смерти все стало на
свои места. Он был единственным режиссером-американцем, соединившим в себе
совесть художника с незаурядным характером. Зажатый в тисках киномашины, он
расплачивался своим душевным здоровьем за то, что не шел на компромиссы, не
сумел выработать в себе трезвый цинизм, не смог найти себе убежище, а если оно
у него и было, то жалкое и ненадежное.
У
парадной, двери что-то стукнуло, потом она отворилась. В холле послышались
шаги.
- Майлз!
- пронзительно крикнула Стелла. - Это ты, Майлз? Это Майлз, Майлз!
На
пороге появился рассыльный с телеграфа.
- Я не
нашел звонка. Но вы тут разговаривали.
Телеграмма
точно повторяла то, что передали по телефону. Стелла перечитывала ее снова и
снова, будто хотела убедиться, что это какая-то страшная чушь, а Джоэл тем
временем звонил по телефону. Все еще где-то веселились, и никого не было дома,
но в конце концов он разыскал каких-то знакомых, потом заставил Стеллу выпить
виски.
- Вы
должны остаться, Джоэл, - шепнула она словно в полусне. - Не уходите, Майлзу вы
так нравились... он говорил, что вы... - Она содрогнулась всем телом. - Боже
мой, если бы вы только знали, как мне одиноко! - Глаза ее закрылись. - Обнимите
меня, Джоэл. У Майлза был такой же костюм. - Она резко выпрямилась. - Как
подумаю, какой ужас он должен был испытать! Он так всего боялся.
Она
помотала головой, потом вдруг сжала лицо Джоэла в ладонях и притянула к себе.
- Нет,
нет, ты не уйдешь! Я ведь нравлюсь тебе - ты любишь меня... Любишь? Не звони
никому. Завтра еще будет время. А сейчас останься, не уходи от меня!
Он
смотрел на нее, не веря своим ушам, а потом вдруг все понял и ужаснулся. Быть
может, сама того не сознавая, Стелла тщилась вернуть Майлза к жизни, сохраняя
ту ситуацию, в которой он был главным действующим лицом, - ей словно казалось,
что сознание его не угаснет, пока не исчезнет причина его тревоги. Это была
безумная, мучительная попытка отсрочить ту минуту, когда придется смириться с
реальностью его смерти.
Джоэл
решительно взял трубку и позвонил доктору.
- Не
надо, не надо, не звони никому! - закричала Стелла. - Иди ко мне, обними меня!
- Доктор
Бейлз дома?
- Джоэл!
- рыдала Стелла. - Я думала, что могу положиться на тебя. Ты так нравился
Майлзу. Он ревновал меня к тебе... Джоэл, иди же ко мне!
...Значит,
если он предаст Майлза, ей удастся сохранить иллюзию, что он жив... но ведь он
погиб, его уже невозможно предать!
-
...страшное потрясение. Только что. Не могли бы вы приехать сейчас же и
привезти сиделку?
- Джоэл!
Теперь
дверной звонок и телефон звонили беспрерывно, а к парадному уже подъезжали
автомобили.
- Но ты
не уйдешь! - молила Стелла. - Ведь ты останешься, скажи, что останешься!
- Нет, я
не останусь, - ответил он. - Но я вернусь, если буду нужен.
На
ступеньках крыльца Джоэл остановился. Дом теперь гудел и пульсировал жизнью,
которая всегда трепещет вокруг смерти, как защитная завеса листвы, и в горле у
Джоэла забилось глухое рыдание.
"Он
был волшебником. Он сотворял чудо, к чему бы ни прикоснулся, подумал он. - Он
преобразил даже эту маленькую статисточку и сделал из нее подлинное
произведение искусства".
Потом:
"Как
будет не хватать его в этой пустыне... Уже не хватает!"
И потом,
не без горечи:
"Я-то
вернусь... я вернусь".
1932
|
