|
СЭРУ ВАЛЬТЕРУ СКОТТУ, БАРОНЕТУ[1]
эта мистерия о Каине посвящена
его преданным другом
и покорным слугой.
Автор
ПРЕДИСЛОВИЕ
Нижеследующие сцены названы «мистерией», потому что в
старину драмы на подобные сюжеты носили название «мистерий» или «моралитэ».
Автор, однако, вовсе не так свободно обращался со своим сюжетом, как это
принято было прежде, в чем читатель может убедиться, ознакомившись с такого
рода драмами — вполне светского характера — на английском, французском,
итальянском и испанском языках. Автор старался, чтобы каждое действующее лицо
мистерии говорило соответствующим ему языком, и когда он брал что-нибудь из
Священного писания — очень редко, впрочем, — то сохранял, насколько
позволял стих, подлинные слова библейского текста.
Читатель, наверное, помнит, что в книге «Бытия» не сказано,
что Еву соблазнил дьявол, а говорится о змие, и то потому, что он «самая хитрая
из полевых тварей». Какое бы толкование ни давали этому раввины и отцы церкви,
я беру эти слова в их непосредственном смысле и отвечаю, как епископ Уатсон в
подобных случаях, — когда он был экзаменатором в кембриджских школах и ему
возражали, приводя отцов церкви, он говорил: «Посмотрите, вот Книга!» и
показывал Библию. Так поступаю и я.
Нужно также помнить, что мой сюжет не имеет ничего общего с
Новым заветом, и всякий намек на него был бы в данном случае анахронизмом. Поэм
на эти сюжеты я в последнее время не видал. Мильтона я не читал с
двадцатилетнего возраста, но тогда я так часто его перечитывал, что вполне его
помню и теперь. Гесснеровскую «Смерть Авеля» я читал в восемь лет, в Эбердине,
и помню только, что был в восторге от нее. Относительно содержания у меня
осталось только в памяти, что жену Каина звали Магалой, а жену Авеля Тирсой. У
меня они названы Адой и Селлой — это самые ранние женские имена, встречающиеся
в книге «Бытия»; так звали жен Ламеха. Имена жен Каина и Авеля не приводятся.
Ввиду общности сюжета, может быть, есть и сходство в изложении моей мистерии и
поэмы Гесснера; я этого не знаю, и это меня мало интересует.
Прошу читателя помнить (об этом часто забывают), что ни в
одной из книг Моисея, так же как во всем Ветхом завете, нет никаких намеков на
грядущую судьбу мира. О причинах этого странного упущения читатель может
справиться в «Divine Legacy» Уарбуртона. Удовлетворительно ли его объяснение
или нет, лучшего до сих пор не было дано. Я поэтому представил его новым для
Каина, чем, полагаю, не исказил смысла Священного писания.
Что касается языка Люцифера,[2] то,
конечно, он говорит не как пастор о подобных сюжетах, но я сделал все, что мог,
чтобы удержать его в границах духовной вежливости.
Если он отрекается от того, что соблазнял Еву в образе змия,
то только потому, что в книге «Бытия» нет ни малейшего намека на что-либо
подобное и в ней говорится только о змие с его змеиными свойствами.
Примечание. Читатель заметит, что автор отчасти следует
теории Кювье,[3] предполагавшего, что мир
был несколько раз разрушен до сотворения людей. Эта гипотеза основана на том,
что найдены останки огромных и неведомых животных в разных геологических
пластах, и мнение это не противоречит учению Моисея, а даже скорее —
подтверждает его. В этих пластах не найдено человеческих останков, но есть
рядом с неведомыми животными также известные нам. Слова Люцифера о том, что
предшествовавший Адаму мир был населен разумными существами, превосходившими
умом людей и по своей мощи пропорциональными мамонту, и т. д., конечно,
поэтический вымысел, имеющий целью помочь ему доказать свою правоту.
Я должен также прибавить, что существует «tramelogedia»
Альфьери[4] под заглавием «Abele». Я
никогда ее не читал, так же как не читал ничего из посмертных произведений
этого писателя, за исключением его биографии.
Равенна. 20 сентября 1821 г.
|
