100bestbooks.ru в Instagram @100bestbooks
"Как, милый Петушок, поешь ты громко, важно!" - "А ты, Кукушечка, мой свет, Как тянешь плавно и протяжно: Во всем лесу у нас такой певицы нет!" - "Тебя, мой куманек, век слушать я готова". - "А ты, красавица, божусь, Лишь только замолчишь, то жду я не дождусь, Чтоб начала ты снова... Отколь такой берется голосок? И чист, и нежен, и высок!.. Да вы уж родом так: собою невелички, А песни - что твой соловей!" - "Спасибо, кум; зато, по совести моей, Поешь ты лучше райской птички. На всех ссылаюсь в этом я". Тут Воробей, случась, примолвил им: "Друзья! Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, - Все ваша музыка плоха!.." За что же, не боясь греха, Кукушка хвалит Петуха? За то, что хвалит он Кукушку.
"Как расшумелся здесь! Какой невежа! - Про дождик говорит на ниве Камень, лежа. - А рады все ему, пожалуй, - посмотри! И ждали так, как гостя дорогого, А что же сделал он такого? Всего-то шел часа два-три Пускай же обо мне расспросят! Так я уж веки здесь; тих, скромен завсегда, Лежу смирнехонько, куда меня ни бросят, А не слыхал себе спасибо никогда. Недаром, право, свет поносят: В нем справедливости не вижу я никак". - "Молчи! - сказал ему Червяк. - Сей дождик, как его ни кратко было время, Лишенную засухой сил Обильно ниву напоил, И земледельца он надежду оживил; А ты на ниве сей пустое только бремя". Так хвалится иной, что служит сорок лет, А проку в нем, как в этом Камне, нет.
Какой-то Муравей был силы непомерной, Какой не слыхано ни в древни времена; Он даже (говорит его историк верный) Мог поднимать больших ячменных два зерна! Притом и в храбрости за чудо почитался: Где б ни завидел червяка, Тотчас в него впивался И даже хаживал один на паука. А тем вошел в такую славу Он в муравейнике своем, Что только и речей там было, что о нем. Я лишние хвалы считаю за отраву; Но этот Муравей был не такого нраву: Он их любил, Своим их чванством мерил И всем им верил; А ими наконец так голову набил, Что вздумал в город показаться, Чтоб силой там повеличаться. На самый крупный с сеном воз Он к мужику спесиво всполз И въехал в город очень пышно. Но, ах, какой для гордости удар! Он думал, на него сбежится весь базар, Как на пожар; А про него совсем не слышно: У всякого забота там своя Мой Муравей то, взяв листок, потянет, То припадет он, то привстанет - Никто не видит Муравья. Уставши наконец тянуться, выправляться, С досадою Барбосу он сказал, Который у воза хозяйского лежал: "Не правда ль, надобно признаться, Что в городе у вас Народ без толку и без глаз? Возможно ль, что меня никто не примечает, Как ни тянусь я целый час; А кажется, у нас Меня весь муравейник знает". И со стыдом отправился домой. Так думает иной Затейник, Что он в подсолнечной* гремит, А он - дивит Свой только муравейник. * Подсолнечная - то, что находится под светом солнца, то есть земля, мир. ОРпЛ И ПЧЕЛА Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой: Ему и то уж силы придает, Что подвигов его свидетель целый свет. Но сколь и тот почтен, кто, в низости сокрытый, За все труды, за весь потерянный покой Ни славою, ни почестьми не льстится И мыслью оживлен одной: Что к пользе общей он трудится. Увидя, как Пчела хлопочет вкруг цветка, Сказал Орел однажды ей с презреньем: "Как ты, бедняжка, мне жалка, Со всей твоей работой и с уменьем! Вас в улье тысячи все лето лепят сот: Да кто же после разберет И отличит твои работы? Я, право, не пойму охоты: Трудиться целый век и что ж иметь в виду? Безвестной умереть со всеми наряду! Какая разница меж нами! Когда, расширяся шумящими крылами, Ношуся я под облаками, То всюду рассеваю страх. Не смеют от земли пернатые подняться, Не дремлют пастухи при тучных их стадах; Ни лани быстрые не смеют на полях, Меня завидя, показаться". Пчела ответствует: "Тебе хвала и честь! Да продлит над тобой Зевес* свои щедроты! А я, родясь труды для общей пользы несть, Не отличать ищу свои работы, Но утешаюсь тем, на наши смотря соты, Что в них и моего хоть капля меду есть". * 3евес, или Зевс, - по верованиям древних греков, бог неба и повелительвсех других богов.
