100bestbooks.ru в Instagram @100bestbooks
| Автор: | Вячеслав Шишков | |||||
| Оригинальное название: | Угрюм-река | |||||
| Метки: | История, Роман | |||||
| Язык оригинала: | Русский | |||||
| Год: | 1928-1933 | |||||
| Входит в основной список: | Да | |||||
| Скачать: |
|
|||||
| Читать: | Читать Вячеслав Шишков «Угрюм-река» >>> | |||||
| Авторские права: | Все права на все книги на этом сайте безусловно принадлежат их правообладателям. Если публикация книги на сайте нарушает чьи-либо авторские права, об этом и она будет немедленно убрана из публичного доступа | |||||
|
Описание: «Угрюм-река» — та вещь, ради которой я родился", — говорил В. Я. Шишков. Это первое историческое полотно жизни дореволюционной Сибири, роман о трех поколениях русских купцов. В центре — история Прохора Громова, талантливого, энергичного сибирского предпринимателя, мечтавшего завоевать огромный край. Он стоит перед выбором: честь, любовь, долг или признание, богатство, золото.
|
||||||
| « |
На сполье, где город упирался в перелесок, стоял покосившийся одноэтажный дом. На крыше вывеска:
СТОЙ. ЦРУЛНА. СТРЫЖОМ, БРЭИМ, ПЕРВЫ ЗОРТ Хозяин этой цирюльни, горец Ибрагим‑Оглы, целыми днями лежал на боку или где‑нибудь шлялся, и только лишь вечером в его мастерскую заглядывал разный люд. Кроме искусства ловко стричь и брить, Ибрагим‑Оглы известен пьющему люду городских окраин как человек, у которого в любое время найдешь запас водки. Вечером у Ибрагима клуб: пропившиеся двадцатники, – так звали здесь чиновников, – мастеровщина‑матушка, какое‑нибудь забулдыжное лицо духовного звания, старьевщики, карманники, цыгане; да мало ли какого народу находило отраду под гостеприимным кровом Ибрагима‑Оглы. А за последнее время стали захаживать к нему кое‑кто из учащихся. Отнюдь не дешевизна водки прельщала их, а любопытный облик хозяина, этого разбойника, каторжника. Пушкин, Лермонтов, Толстой – впечатления свежи, ярки, сказочные горцы бегут со страниц и манят юные мечты в романтическую даль, в ущелья, под чинары. Ну как тут не зайти к Ибрагиму‑Оглы? Ведь это ж сам таинственный дьявол с Кавказских гор. В плечах широк, в талии тонок, и алый бешмет, как пламя. А глаза, а хохлатые черные брови: взглянет построже – убьет. Вот черт! Но посмотрите на его улыбку, какой он добрый, этот Ибрагим. Ухмыльнется, тряхнет плечами, ударит ладонь в ладонь: алля‑алля‑гей! – да как бросится под музыку лезгинку танцевать. Вот тогда вы полюбуйтесь Ибрагимом… Заглядывал сюда с товарищами и Прохор Громов. Оркестр давно закончил последний марш, трубы остыли, и турецкий барабан пьет теперь в трактире сиво драл. Сад быстро стал пустеть. Дремучий, вековой, огромный: нередко в его трущобах даже среди бела дня бывали кровавые убийства. Скорее по домам: мрачнел осенний, поздний вечер. Прохор Громов, ученик гимназии, сдвинул на затылок фуражку и тоже направился к выходу. Вдали гудел отчаянный многоголосый крик, словно граяла на отлете стая грачей. Прохор Громов остановился: «Драка» , – и он припустился на голоса прямиком, через клумбы цветов и мочежины. – Бей! Он треснул по голове бежавшего ему навстречу мальца. Опытным глазом забияки он быстро окинул поле битвы: на площадке, где обычно играла музыка, шел горячий бой между «семинарами» и «гимназерами» . К той и другой стороне приставали мещане, хулиганы, всякий сброд. – Ура! ура! – Гони кутью в болото! – Ребята!.. Наших бьют!.. Прохор Громов выхватил перочинный нож и марш‑марш за удиравшими. В нем все играло диким озорством, захватывало дух. Рядом с ним неслись кулачники, где‑то пересвистывались полицейские, трещали трещотки караульных, лаяли псы. – Полиция! – И все врассыпную. – Лезь по деревьям!.. Но буйный нож Прохора, наметив жертву, уже не мог остановиться. Прохор на бегу полоснул парня ножом. И сразу отрезвел. – Полиция!.. – с гамом мелькали возле него пролетающие тени, – Айда наутек! Прохор Громов вскочил на решетку и, разодрав об железо шинель, перепрыгнул. – Ага! Есть! С ножом, дьяволенок! – сгреб его в охапку полицейский, но он, как налим, выскользнул из рук и – стремглав вдоль улиц. – Жулик! Имай! Держи! Но Прохор юркнул в темный проулок, притаился. Закурил. На правой руке кровь. «А где ж картуз?» – и сердце его сжалось. Новая его фуражка с четкою надписью на козырьке «Прохор Громов» , очевидно, попала в руки полицейских. Прохор перестал дышать. Он уже слышит грозный окрик директора гимназии, видит умирающего парня, полицию, тюрьму. «Боже мой! Что ж делать?..» – К Ибрагиму! Да, к Ибрагиму‑Оглы. Он спасет, он выручит. Ибрагим все может. И Прохор, вздохнув, повеселел. Он отворил дверь и задержался у порога. В комнате человек пять его товарищей, гимназистов. Ибрагим правил бритву, что‑то врал веселое: гимназисты хохотали. Прохор поманил Ибрагима, вместе с ним вышел в соседнюю комнату, притворил дверь. Чуть не плача, стал рассказывать. Он ходил взад‑вперед, губы его прыгали, руки скручивали и раскручивали кончик ремня. У Ибрагима черные глаза загорались. – Я за ним… Он от меня… Я выхватил нож… – Мададэц!.. Далшэ… – Я его вгорячах ножом… – упавшим голосом сказал Прохор. – Цх! Зарэзал?.. – радостно вскричал черкес. – Нет, ранил… – Дурак! – Я его тихонько.., перочинным ножичком, маленьким, – оправдывался Прохор. – Дурак! Кынжал надо… Вот, на!.. – горец сорвал со стены в богатой оправе кинжал и подал Прохору. – Подарка! – Да что ты, Ибрагим… – сквозь слезы проговорил Прохор. – Меня исключат… Ты посоветуй.., как быть?.. – Он опустился на табурет, сгорбился. – Главное, фуражка… По фуражке узнают… – Плевать! Товарища‑кунака защищал, себя защищал. Рэзать нада! Трусить нэ нада… Джигит будэшь!.. На громкий его голос один за другим входили гимназисты. – Ружье тьфу! Кынжал – самый друг, самый кунак!.. – крутил горец сверкающим кинжалом. – Ночью Капказ едем свой сакля… Лес, луна, горы. Вижу – бэлый чалвэк на дороге. Крычу – стоит, еще крычу – стоит, третий раз – стоит… Снымаим винтовка, стрэляим – стоит… Схватыл кынжал в зубы, палзем.., подпалзаим… Размахнулся – раз! Глядим – бабья рубаха на веревке. Цх! Все засмеялись, но Прохор лишь печально улыбнулся и вздохнул. Ибрагим сел на пол, сложил ноги калачиком, потом вдруг вскочил. – Ну, не хнычь… Все справим… Идем! Кажи, гдэ? Прохор пошел за Ибрагимом. – Стой! – остановился тот. – Дэнги нада, платить нада. Полиций бэгать. Гимназий бэгать… Дырехтур стрычь‑брыть дарам.., не бойся… Ибрагишка все может. Он рылся в карманах, лазил в стол, в сундук, вытаскивал оттуда деньги и засовывал их за голенища своих чувяков. – Аида! Вячеслав Шишков «Угрюм-река» полный текст >>> |
» |
doc
fb2
pdf