Неизвестный автор «Калевала»

Руна тридцать восьмая

1. Ильмаринен отправляется в Похъёлу свататься за младшую сестру прежней своей жены, но слышит в ответ ругань; рассердившись, он похищает девицу и отправляется с нею домой.

2. По дороге девица оскорбляет Ильмаринена и доводит его до гнева; в ответ на оскорбления он превращает ее в чайку.

3. Затем он возвращается домой и рассказывает Вяйнямёйнену о беззаботной жизни Похъёлы, обладающей Сампо, а также о том, что с ним случилось во время сватовства.

Вот бросает Ильмаринен,

Вековечный тот кователь,

Золотое изваянье,

Из сребра свою невесту.

На коня надел он сбрую,

Он коня запряг как надо,

Сел тут в сани расписные,

Поместился на сиденье.

Он отправиться решился,

И намеренье имел он

Снова в Похъёле посватать -

Похъёлы вторую дочку.

День проехал Ильмаринен,

И второй потом он мчится,

Наконец, уже на третий,

В Похъёлу во двор въезжает.

Лоухи, Похъёлы хозяйка,

На дворе сама стояла.

Говорить тут начинает

И все выведать желает:

Хорошо ль ее дитяти,

Хорошо ль живется дочке

С мужем в доме у свекрови,

Как хозяйке и невестке?

И кователь Ильмаринен

Головой поник печально.

Шапка на сторону сбилась.

Сам сказал слова такие:

"И не спрашивай ты, теща,

Не расспрашивай ты больше,

Хорошо ль живется дочке,

Хорошо ль живет родная!

Смерть ее уже схватила,

Был конец ее суровый;

В землю ягодку зарыли

И в песочек положили

Чернобровую под стебли,

Серебристую под травы.

Вот за дочерью второю

Я пришел, за младшей девой.

Ты отдай мне деву, теща,

Отпусти вторую дочку

В дом моей супруги первой,

На скамью сестрицы милой!"

Лоухи, Похъёлы хозяйка,

Говорит слова такие:

"Плохо прежде поступила,

Дурно сделала я раньше,

Что дитя тебе вручила,

Отдала тебе ту дочку,

Чтобы юная скончалась,

Чтобы нежная погибла,

Точно в пасти злого волка,

В глотке страшного медведя.

Не отдам тебе вторую,

За тебя я дочь не выдам,

Чтоб с тебя смывала сажу,

Очищала бы от гари.

Я скорее брошу дочку,

Это детище родное,

В водопад, шумящий бурно,

В пасть пылающей пучины,

В страшный зев налима Маны,

В пасть зубастой щуки Туони".

Тут кователь Ильмаринен

Рот скривил, поник главою,

Волосы все набок сбились,

Головой махнул курчавой

И в избу прошел поспешно,

Сам прошел под кровлю быстро,

Говорит слова такие:

"Ты пойди ко мне, девица,

На скамью своей сестрицы,

В дом моей супруги первой,

Чтобы печь мне хлебы с медом,

Чтоб варить получше пиво!"

На полу запел ребенок,

Он запел и так промолвил:

"Уходи отсюда, лишний,

Уходи от нашей двери!

Повредил ты раньше дому,

Причинил ты дому горе,

Как пришел сюда впервые,

У дверей здесь появился.

Дева, милая сестрица!

Не влюбляйся в жениха ты.

Не смотри на ноги мужа,

На румянец уст не зарься:

У красавца – зубы волка,

Он припрятал лисьи когти,

Когти острые, медвежьи;

Нож его лишь крови жаждет,

Им он головы срезает,

Им, негодным, режет спины".

И промолвила девица,

Ильмаринену сказала:

"За тебя не выйду замуж,

За такого негодяя!

Ты убил свою супругу,

Погубил мою сестрицу,

И меня убить ты можешь,

Сам меня лишишь ты жизни,

Ведь заслуживает дева,

Чтобы муж ее был лучше

И имел бы рост хороший,

Чтоб поехать в лучших санках,

Ехать к лучшему жилищу,

К дому лучшему, побольше,

А не к кузнице с углями,

Не к огню дрянного мужа".

Рассердился Ильмаринен,

Вековечный тот кователь,

Рот скривил, поник главою,

Волосы все набок сбились;

Подбежал, схватил девицу;

Обхватил ее руками,

Из избы бежит метелью,

Подбежал к саням поспешно,

Посадил девицу в сани,

Бросил в сани расписные,

Собрался оттуда ехать,

Отправляется оттуда

И рукою держит вожжи,

А другою грудь девицы.

Горько плакала девица,

Говорит слова такие:

"Я иду к болотной клюкве,

На прибрежную осоку;

Там я, курочка, погибну,

Там умру я, птичка, с горя.

О кователь Ильмаринен!

Если ты меня не пустишь,

Разобью я эти сани,

Расщеплю их по кусочкам,

Их коленями сломаю,

Разобью я их ногами".

Сам кователь Ильмаринен

Говорит слова такие:

"Так кузнец устроил сани,

Что бока их из железа,

Чтобы их не повредила

Этим тоганьем красотка".

Плачет бедная девица,

Вся в блестящих украшеньях,

И свои ломает пальцы,

Стискивает больно руки,

Говорит слова такие:

"Если ты меня не пустишь,

Обращусь тогда я в рыбу

И сигом уйду под волны".

Но кователь Ильмаринен

Говорит слова такие:

"От меня ты не спасешься:

За тобой пущусь я щукой".

Плачет бедная девица,

Вся в блестящих украшеньях,

И свои ломает пальцы,

Стискивает больно руки,

Говорит слова такие:

"Если ты меня не пустишь,

Убегу я в лес зеленый

Горностаем на утесы".

Сам кователь Ильмаринен

Говорит слова такие:

"От меня ты не спасешься:

За тобой пущусь я выдрой".

Плачет бедная девица,

Вся в блестящих украшеньях,

И свои ломает пальцы,

Стискивает больно руки,

Говорит слова такие:

"Если ты меня не пустишь,

То я жаворонком стану,

От тебя я спрячусь в туче".

Но кователь Ильмаринен

Говорит слова такие:

"От меня ты не спасешься:

За тобой орлом помчуся".

Лишь отъехали немного,

Небольшую часть дороги,

Начинает лошадь фыркать,

Вислоухая пугаться.

Подняла головку дева,

След по снегу увидала

И тогда сказала слово:

«Кто-то здесь бежал дорогой?»

Отвечает Ильмаринен:

«Заяц здесь бежал дорогой».

Дева бедная вздохнула,

С горьким вздохом зарыдала,

Говорит слова такие:

"Горе мне, девице бедной!

Было б мне гораздо лучше,

Лучше, если б мне пришлося

Побежать за этим зайцем

И уйти за косолапым,

А не с суженым остаться

Под помятым покрывалом:

Волосы у зайца лучше,

Рот у зайца покрасивей".

Сам кователь Ильмаринен,

Смотрит вниз, кусает губы,

Едет шумно по дороге;

Но немного лишь отъехал,

Очень громко конь зафыркал,

Вислоухий испугался.

Подняла головку дева,

След по снегу увидала

И тогда сказала слово:

«Кто-то здесь бежал дорогой?»

Отвечает Ильмаринен:

«Здесь лисица пробежала».

Дева бедная вздохнула,

С горьким вздохом зарыдала,

Говорит слова такие:

"Горе мне, девице бедной!

Мне жилось бы много лучше,

Лучше, если б мне пришлося

Ехать в саночках лисицы,

На сиденье лиски быстрой,

А не с суженым остаться

Под помятым покрывалом:

Волосы лисицы лучше,

Рот лисицы покрасивей".

Сам кователь Ильмаринен,

Смотрит вниз, кусает губы,

Шумно едет по дороге;

Но немного лишь отъехал,

Очень громко конь зафыркал,

Вислоухий испугался.

Подняла головку дева,

След по снегу увидала

И тогда сказала слово:

«Кто-то здесь бежал дорогой?»

Отвечает Ильмаринен:

«Это волк бежал дорогой».

Дева бедная вздохнула,

С горьким вздохом зарыдала,

Говорит слова такие:

"Горе мне, несчастной деве,

Мне жилось бы много лучше,

Бели бы пришлось мне, бедной,

Побежать за этим волком,

Что всегда лишь в землю смотрит,

А не с суженым остаться

Под помятым покрывалом:

Волосы у волка лучше,

Рот у волка покрасивей".

Сам кователь Ильмаринен

Смотрит вниз, кусает губы,

Шумно едет по дороге

Ночью в новую деревню.

Здесь, усталый от дороги,

Он уснул тотчас же крепко,

А жена с другим смеялась

Над своим уснувшим мужем.

Как кователь Ильмаринен

Поутру тогда проснулся,

Рот скривил, главу понурил,

Волосы все набок сбились;

И промолвил Ильмаринен,

Вымолвил такое слово:

"Не приняться ль мне за пенье,

Не заклясть ли мне невесту,

Обратить в лесного зверя

Или в зверя водяного?

Если в лес ее пущу я,

То весь лес перепугаю;

Коль пущу ее я в воду,

Убегут оттуда рыбы,

Я возьму клинок мой острый

И мечом я с ней покончу".

Чует меч его решенье,

Угадал клинок желанье,

Говорит слова такие:

"Не на то ведь я устроен,

Чтоб губить бессильных женщин,

Чтоб лишать несчастных жизни".

Вот кователь Ильмаринен

Начал сильные заклятья,

Громко начал заклинанья:

Обратил жену он в чайку,

Чтоб скакала по утесам,

Чтоб пищала по скалистым,

Чтоб вертелась по прибрежью

И носилась в непогоду.

Тут кователь Ильмаринен

Быстро вновь уселся в сани.

Шумно мчится по дороге,

Головой поник печально,

Едет к родине обратно,

На знакомые поляны.

Старый, верный Вяйнямёйнен

На пути его встречает,

Говорит слова такие:

"Брат, кователь Ильмаринен!

Отчего ты так печален,

Шапка на сторону сбилась?

Ты из Похъёлы вернулся?

Как же Похъёла живет там?"

Отвечает Ильмаринен:

"Что ж ей, Похъёле, не жить там!

Сампо мелет неустанно,

И шумит немолчно крышка,

Мелет день для пропитанья,

А другой день для продажи,

Третий мелет для пирушки;

Говорю я справедливо,

Повторяю это снова:

Сладко в Похъёле живется,

Если в Похъёле есть Сампо!

Там и пашни и посевы,

Там и разные растенья,

Неизменные там блага".

Молвит старый Вяйнямёйнен:

"Брат, кователь Ильмаринен!

Где ж супругу ты оставил;

Знаменитую девицу,

Что один ты возвратился,

Без жены назад приехал?"

Сам кователь Ильмаринен

Говорит слова такие:

"Обратил в морскую чайку

Я жену свою дрянную,

И теперь на море чайкой

Все кричит она, все кличет,

Все шумит там по утесам,

Оглашает криком скалы".