3
Конец
наступил в самое жаркое время следующего дня. Правду друг о друге угадали оба,
но она первая решилась признать это вслух.
- Не
стоит тебе дальше мучиться в этой конторе, - начала она с несчастным видом. -
Ведь она тебе противна, ты никогда там ничего не добьешься, и сам отлично это
знаешь.
- Не в
том дело, - упрямо возразил он. - Противно мне мучиться одному. Если бы ты решилась,
вышла за меня, поехала со мной, я бы всего добился, но не сейчас, когда в
мыслях у меня только одно: как ты здесь без меня.
Прежде
чем ответить, она долго молчала, не обдумывая - ей уже все было ясно, - а
просто оттягивая, ведь она знала, какими жестокими покажутся ему ее слова.
Наконец
она заговорила:
-
Джордж, я люблю тебя всем сердцем, я едва ли полюблю другого. Если бы ты мог
жениться два месяца назад, я бы вышла за тебя... Но сейчас я уже поняла, что
это не самое разумное...
Он стал
исступленно обвинять ее - она что-то скрывает, у нее есть другой!
-
Никого у меня нет.
Это
была правда. Но роман с Джорджем требовал от нее очень большого напряжения душевных
сил, и в обществе молодых людей вроде Джерри Холта, имевших то преимущество,
что они не играли никакой роли в ее жизни, она находила разрядку.
Джордж,
однако, не желал смириться. Он схватил ее в объятия и попытался поцелуями буквально
вынудить у нее согласие на немедленный брак. Потерпев неудачу, он оплакал себя
в длинном монологе и остановился, лишь увидев, что этим только вызывает у нее
презрение. Он грозился уехать, хотя совсем не собирался уезжать, а когда она
сказала, что сейчас ему и правда лучше уехать, заявил, что никуда не поедет.
Она
сначала была опечалена, а потом уже только снисходительна.
- Да
уходи же! - закричала она наконец так громко, что миссис Кэри испуганно сбежала
по лестнице.
- Что
случилось?
- Я
уезжаю, миссис Кэри, - произнес он прерывающимся голосом.
Джонкуил
вышла из комнаты.
- Ну
что вы так убиваетесь, Джордж. - Миссис Кэри понимающе и беспомощно моргала глазами:
ей было жаль юношу, но она радовалась, что эта маленькая драма уже, можно
сказать, позади. - Знаете, что я вам посоветую? Съездите-ка на недельку домой,
к маме. А решение это, в конце концов, видимо, самое разумное...
- Прошу
вас, замолчите! - закричал он. - Пожалуйста, не надо ничего говорить!
Вернулась
Джонкуил - она скрыла и грусть и волнение под пудрой, румянами и шляпкой.
- Я
вызвала такси, - ни к кому не обращаясь, сказала она. - До поезда покатаемся по
городу.
Она
вышла на улицу. Джордж надел плащ и шляпу и с минуту постоял в холле - он был
без сил: куска не мог проглотить с самого Нью-Йорка. Подошла миссис Кэри,
нагнула к себе его голову, поцеловала в щеку, и он почувствовал себя смешным и
жалким, понимая, что в сцене разрыва он тоже играл смешную и жалкую роль. Надо
было уехать вчера вечером - сдержанно и гордо расстаться навсегда.
Целый
час бывшие возлюбленные ездили на такси по городу, выбирая малолюдные улицы. Он
держал ее за руку и в лучах солнца постепенно успокаивался, запоздало
убеждаясь, что тут ничего и нельзя было ни сделать, ни сказать.
- Я
вернусь, - пообещал он ей.
- Знаю,
- ответила она, пытаясь выразить голосом веселую уверенность. И мы будем иногда
писать друг Другу.
- Нет,
- сказал он. - Писать мы не будем. Этого я не вынесу. Просто в один прекрасный
день я вернусь.
- Я
никогда не забуду тебя, Джордж.
На
вокзале она пошла с ним в кассу брать билет.
- Кого
я вижу! Джордж О'Келли и Джонкуил Кэри!
Это
была их знакомая пара, они встречались еще в те времена, когда Джордж здесь работал,
и при виде их Джонкуил, кажется, обрадовалась. Бесконечные пять минут общего
разговора, а потом поезд, оглушительно гудя, въехал под крышу вокзала, и
Джордж, с гримасой плохо скрытого отчаяния, сделал движение обнять Джонкуил.
Она неуверенно шагнула к нему, остановилась в нерешительности и быстро подала
ему руку, будто прощалась с не очень близким приятелем.
- До
свиданья, Джордж, - сказала она. - Счастливого пути.
- До
свиданья, Джордж. Приезжайте еще и непременно дайте нам знать.
Онемев,
почти ослепнув от боли, он подхватил свой чемоданчик и, как в тумане, поднялся
в вагон.
Поезд
лязгает на переездах, набирает скорость на широких пространствах пригородов, а
солнце опускается все ниже. Может быть, и она сейчас поглядит на заходящее
солнце, остановится, оглянется, вспомнит; а наутро его образ поблекнет, станет
для нее прошлым. Эта ночь навсегда окутает тьмой солнце, и деревья, и цветы, и
смех - весь мир его юности.
|
