Мобильная версия
 

Морфий

Михаил Булгаков Морфий
УвеличитьУвеличить
Автор:
Оригинальное название: Морфий
Метки: Рассказ, Повесть
Язык оригинала: Русский
Год:
Входит в основной список: Да
Скачать:
doc doc    fb2 fb2    pdf pdf
Читать: Читать Михаил Булгаков «Морфий» >>>
Авторские права: Все права на все книги на этом сайте безусловно принадлежат их правообладателям. Если публикация книги на сайте нарушает чьи-либо авторские права, об этом и она будет немедленно убрана из публичного доступа

Описание:

"Морфий" - рассказ, некоторыми исследователями булгаковского творчества называемый также повестью.
Опубликован: Медицинский работник, М., 1927 г., №№45-47.

М. примыкает к циклу "Записки юного врача", имеет, как и рассказы этого цикла, автобиографическую основу, связанную с работой Булгакова земским врачом в селе Никольское Сычевского уезда Смоленской губернии с сентября 1916 г. по сентябрь 1917 г., а также в уездном городе Вязьме той же губернии с сентября 1917 г. по январь 1918 г.

Однако большинство исследователей не включает М. в "Записки юного врача", поскольку он появился на год позднее рассказов этого цикла и не имеет никаких прямых указаний на принадлежность к "Запискам юного врача". В момент публикации М. замысел отдельного издания книги "Записки юного врача" был уже оставлен (но рассказ "Звездная сыпь" также не имел при публикации указаний на принадлежность к циклу, хотя появившийся несколько позднее рассказ "Пропавший глаз" был снабжен примечанием: "Записки юного врача").

В М. отразился морфинизм Булгакова, пристрастившегося к наркотику после заражения дифтеритными пленками в ходе трахеотомии, описанной в рассказе "Стальное горло". Это случилось в марте 1917 г, вскоре после его поездки в Москву и Киев, пришедшейся на дни Февральской революции.

Т. Н. Лаппа, первая жена Булгакова, позднее характеризовала его состояние после приема наркотика: "Очень такое спокойное. Спокойное состояние. Не то чтобы сонное. Ничего подобного. Он даже пробовал писать в этом состоянии".

Ощущение наркомана Булгаков передал в дневниковой записи главного героя М. доктора Полякова (основная часть рассказа - это дневник Полякова, который читает его друг доктор Бомгард уже после самоубийства сельского врача, а от лица Бомгарда ведется обрамляющее повествование): "Первая минута: ощущение прикосновения к шее. Это прикосновение становится теплым и расширяется. Во вторую минуту внезапно проходит холодная волна под ложечкой, а вслед за этим начинается необыкновенное прояснение мыслей и взрыв работоспособности. Абсолютно все неприятные ощущения прекращаются. Это высшая точка проявления духовной силы человека. И если б я не был испорчен медицинским образованием, я бы сказал, что нормальный человек может работать только после укола морфием".

Цитата:

« Давно уже отмечено умными людьми, что счастье как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь. Но когда пройдут годы, - как вспоминаешь о счастье, о, как вспоминаешь! Что касается меня, то я, как выяснилось это теперь, был счастлив в 1917 году, зимой. Незабываемый, вьюжный, стремительный год. Начавшаяся вьюга подхватила меня, как клочок изорванной газеты, и перенесла с глухого участка в уездный город. Велика штука, подумаешь, уездный город? Но если кто-нибудь подобно мне просидел в снегу зимой, в строгих и бедных лесах летом, полтора года, не отлучаясь ни на один день, если кто-нибудь разрывал бандероль на газете от прошлой недели с таким сердечным биением, точно счастливый любовник голубой конверт, ежели кто-нибудь ездил на роды за 18 верст в санях, запряженных гуськом, тот, надо полагать, поймет меня. Уютнейшая вещь керосиновая лампа, но я за электричество! И вот я увидел их вновь, наконец, обольстительные электрические лампочки и главная улица городка, хорошо укатанная крестьянскими санями, улица, на которой, чаруя взор, висели - вывеска с сапогами, золотой крендель, изображение молодого человека со спины и наглыми глазками и с абсолютно неестественной прической, означавшей, что за стеклянными дверями помещается местный Базиль, за 30 копеек бравшийся вас брить во всякое время, за исключением дней праздничных, коими изобилует отечество мое. До сих пор с дрожью вспоминаю салфетки Базиля, салфетки, заставлявшие неотступно представлять себе ту страницу в германском учебнике кожных болезней, на которой с убедительной ясностью изображен твердый шанкр на подбородке у какого-то гражданина. Но и салфетки эти все же не омрачат моих воспоминаний! На перекрестке стоял живой милиционер, в запыленной витрине смутно виднелись железные листы с тесными рядами пирожных с рыжим кремом, сено устилало площадь, и шли, и ехали, и разговаривали, в будке торговали вчерашними московскими газетами, содержащими в себе потрясающие известия, невдалеке призывно пересвистывались московские поезда. Словом, это была цивилизация, Вавилон, Невский проспект. О больнице и говорить не приходится. В ней было хирургическое отделение, терапевтическое, заразное, акушерское. В больнице была операционная, в ней сиял автоклав, серебрились краны, столы раскрывали свои хитрые лапы, зубья, винты. В больнице был старший врач, три ординатора (кроме меня). Фельдшера, акушерки, сиделка, аптека и лаборатория. Лаборатория, подумать только! С цейссовским микроскопом, прекрасным запасом красок. Я вздрагивал и холодел, меня давили впечатления. Немало дней прошло, пока я не привык к тому, что одноэтажные корпуса больницы в декабрьские сумерки, словно по команде, загорались электрическим светом. Он слепил меня. В ваннах бушевала и гремела вода, и деревянные измызганные термометры ныряли и плавали в них. В детском заразном отделении весь день всплывали стоны, слышался тонкий жалостливый плач, хриплое бульканье... Сиделки бегали, носились... Тяжкое бремя соскользнуло с моей души. Я больше не нес на себе роковой ответственности за все, что бы ни случилось на свете. Я не был виноват в ущемленной грыже и не вздрагивал, когда приезжали сани и привозили женщину с поперечным положением, меня не касались гнойные плевриты, требовавшие операции. Я почувствовал себя впервые человеком, объем ответственности которого ограничен какими-то рамками. Роды? Пожалуйста, вон - низенький корпус, вон - крайнее окно, завешенное белой марлей. Там врач-акушер, симпатичный и толстый, с рыженькими усиками и лысоватый. Это его дело. Сани, поворачивайте к окну с марлей! Осложненный перелом - главный врач-хирург. Воспаление легких? - В терапевтическое отделение к Павлу Владимировичу. О, величественная машина большой больницы на налаженном, точно смазанном ходу! Как новый винт по заранее взятой мерке, и я вошел в аппарат и принял детское отделение. И дифтерит, и скарлатина поглотили меня, взяли мои дни. Но только дни. Я стал спать по ночам, потому что не слышалось более под моими окнами зловещего ночного стука, который мог поднять меня и увлечь во тьму на опасность и неизбежность. По вечерам я стал читать (про дифтерит и скарлатину, конечно, в первую голову и затем почему-то со странным интересом Фенимора Купера) и оценил вполне и лампу над столом, и седые угольки на подносе самоваре, и стынущий чай, и сон после бессонных полутора лет... Так я был счастлив в 17 году зимой, получив перевод в уездный город с глухого вьюжного участка.

Михаил Булгаков «Морфий» полный текст >>>
»

Отзывы (3)

 
Мне кажется, что многое, что я читаю становится моим любимым произведением! Так и рассказ Михаила Булгакова "Морфий" запал мне в душу! История молодого врача, который вступает на тропу наркомании, становится морфинистом. Лично эта история почти не вызывает у меня осуджения поступков героя, наоборот, мне очень жалко того, что человек не может противостоять так называемой "ломке" и это угнетает даже несколькоминутную эйфорию от наркотика. В данном рассказе доктор Поляков прекрасно понимает, что даже поначалу мальникие дозы морфия, а затем кокаина, убивают его каждый день все сильнее, но он не может остановиться... И не потому, что это приносит ему счастье и эйфорию, но без наркотика он не может перенести ни минуты своей жизни, его начинает убивать боль. Даже когда главный герой проходит лечение в больнице, он рвет на себе одежду, простыни, ибо он не может выдержать этой адской боли, хотя даже в психиотрической клинике пациентам вводят маленькие дозы морфия. Поэтому мне очень жаль этого молодого доктора, так как он не может стать выше требований наркотика! Булгаков прекрасно показал, что такие люди, тоже люди и мало кто из них осознанно убивают себя желаниями мимолетной эйфории, большинство просто не могут выбраться из этой ловушки! Так же в этом маленьком рассказе показаны года революции, то, как это отражается на жизни простых людей, испуганых взрывами и стрельбой. Включены 3 главных героя, 2 сложные любовные линии. Поэтому "Морфий" может вызвать интерес у разных людей, благодаря тому, что охватывает много граней человеческой жизни!

Все отзывы >>>

Добавить отзыв 

Сообщить об ошибке


Статистика

Место в списке: 75
Баллы: 6324
Средний балл: 2.01
Проголосовало: 3144 человека
Голосов за удаление: 312
1237 человек поставили 5
128 человек поставили 4
272 человека поставили 3
199 человек поставили 2
451 человек поставили 1
249 человек поставили -1
35 человек поставили -2
573 человека поставили -3
Квиз (0)

Нет вопросов по книге Михаил Булгаков «Морфий»
Отправить свой вопрос >>>
Сообщить об ошибке



Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика