«Клонится,
клонится лоб тяжелый…»
Клонится, клонится лоб тяжелый,
Колосом клонится, ждет жнеца.
Друг! Равнодушье — дурная школа!
Ожесточает оно сердца.
Жнец — милосерден: сожнет и свяжет,
Поле опять прорастет травой…
А равнодушного — Бог накажет!
Страшно ступать по душе живой.
Друг! Неизжитая нежность — душит.
Хоть на алтын полюби — приму!
Друг равнодушный! — Так страшно слушать
Черную полночь в пустом дому!
Июль 1918
«Есть колосья
тучные, есть колосья тощие…»
Есть колосья тучные, есть колосья тощие.
Всех — равно — без промаху — бьет Господен цеп.
Я видала нищего на соборной площади:
Сто годов без малости, — и просил на хлеб.
Борода столетняя! — Чай, забыл, что смолоду
Есть беда насущнее, чем насущный хлеб.
Ты на старость, дедушка, просишь, я — на молодость!
Всех равно — без промаху — бьет Господен цеп!
5 августа 1918
«Где
лебеди? — А лебеди ушли…»
— Где лебеди? — А лебеди ушли.
— А вóроны? — А вóроны —
остались.
— Куда ушли? — Куда и журавли.
— Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.
— А папа где? — Спи, спи, за нами Сон,
Сон на степном коне сейчас приедет.
— Куда возьмет? — На лебединый Дон.
Там у меня — ты знаешь? — белый лебедь…
9 августа 1918
|