100bestbooks.ru в Instagram @100bestbooks
Уходит в сторону рощи.
510 Хоть жестоко будить древнее зло,
Что в глубине сердца заснуло,
Но все же спросить я должен.
О чем же?
О том, как грянул удар нещадный
И счастье твое разрушил.
Во имя гостеприимства
Не трогай моих страданий!
О деле идут смутные слухи, —
Друг, правды весть я хочу услышать.
Горе!
Не томи отказом!
Увы!
520 Молви, друг! Я ли уж не был к тебе уступчив?
Испытал я беду, злую беду,
Сам не гадав, бог мне свидетель:
Моей в том не было воли.
Но чья же?
Греховным браком меня опутал
Народ; ничего не знал я.
Ты матери ложе, молвят,
Растлил в нечестивой неге?
О горе мне! Смерть в вашем вопросе.
530 Да! Эти две рождены в том браке!
Боги!
Дочери проклятья.
О Зевс!
Да, со мной в том же они зачаты лоне.
Итак, они и дщери тебе…
И дщери, да, и сестры отцу.
Увы!
Тысячу раз я стенал — увы!
Ты страдал?
Нет страданьям забвенья!
Ты свершил?
Не свершил!
Как?
Я принял дар —
540 Ах, не такою наградой спасителя
Почтить был должен град, спасенный мною.
Несчастный, дальше! Пролил ты кровь?
К чему вопрос? Что хочешь ты знать?
Отца?
Новый удар, на боли боль.
Ты убил?
Да, убил. И однако
Что, скажи?
… Нет вины!
Как?
Услышь ответ:
Если б не тронул я[18], был бы я сам убит.
Я пред законом чист: свершил, не зная.
Со стороны города показывается царь Фесей.
Наш царь идет — Фесей, Эгея отпрыск;
550 Твоя, знать, просьба вызвала его.
Сын Лаия, и раньше много раз
Весть о твоем кровавом ослепленье
Мне приходилось слышать; уж по ней
Я догадался, кто ты. Вид твой ныне
У всех сомнений отнимает почву:
Одежда жалкая, несчастный лик —
Тебя бесспорно выдают и сердце
Мне заливают жалости волной.
Ответь же мне, безрадостный Эдип,
С какой нуждою к нам пришли вы — сам ты
И спутница несчастная твоя?
560 Пожалуй, лишь в неслыханном желанье
Ты мог бы получить у нас отказ.
И сам чужим я вырос[19] на чужбине
И много бедствий[20] у чужих людей
Своей главою вынес — как и ты.
А потому и помощь чужестранцам —
Таким, как ты — мой неуклонный долг.
Как ты, я смертен, и тебя не боле
Уверен в счастье завтрашнего дня.
Фесей, ты кратким, благородным словом
570 Мне длинной речи тягость отпустил.
Ты сам сказал, кто я, кто мой родитель,
Какой земли я гражданином был.
Одно осталось: моего желанья
Предмет назвать — и речи всей конец.
Ты прав; его услышать жажду я.
Пришел я с даром: собственное тело
Несчастное тебе принес я. Знаю,
Что нероскошен с виду этот дар:
Не красотою важен он, а пользой.
Какая польза мне — тебя принять?
580 Увидишь сам, когда наступит время.
В какой же час объявится она?
Когда умру и ты мне дашь могилу.
Ты говоришь о жизненном пределе,
Как будто жизнь тебе уже ничто?
Нет, но с пределом и ее мне дашь ты.
Изволь; желанье скромное твое.
Не говори! Напасть грозит лихая.
Кому же?[21] Мне, иль сыновьям твоим?
Они домой меня влекут насильно.
590 Что ж, согласись: нерадостно изгнанье.
Когда хотел остаться, — изгнан был!
Глупец, от гнева пользы нет в несчастье!
Узнай сначала все — затем кори.
Что ж, молви; в знанье лишь совета сила.
Фесей! Мой жребий — зло превыше зла.
Ты о несчастьях рода речь заводишь?
К чему? И так их вся Эллада знает.
Но где ж еще чрезмерность зол твоих?
Вот где она. Своя же кровь изгнала
600 Из родины меня. А возвратиться
Не волен я: ведь я — отцеубийца!
И все ж, сказал ты, за тобой пришлют?
Да; их заставит божьей воли слово.
Какой бедой пророчество грозит им?
В твоей земле им гибель суждена.
Но разве есть нам отчего раздорить?
О сын Эгея дорогой, богов лишь
Ни старость не касается, ни смерть;
Все прочее всесильною рукою
Стирает время. Убывают силы
610 И наших тел, и матери-земли,
Хиреет верность и коварство крепнет,
И мягкий ласки ветерок — не вечно
Он будет веять, ни от друга к другу,
Ни от страны к стране. Сегодня — здесь,
Заутра — там менять готовы люди
Раздор на дружбу, дружбу на раздор.
Пусть ныне ясен небосвод, и в мире
Живут фиванцы с родиной твоей:
Бог времени в теченье непрерывном
Рождает много и ночей, и дней;
Из них любой ударом прихотливым
620 Пожатий верных узы рассечет.
И вот тогда струя их жаркой крови
Мой хладный прах в могиле утолит,
Коль Зевсом — Зевс, и вещим — Феб остался.
Довольно: страх в вещаньях нерушимых
Живет для смертных. Дай мне кончить тем,
С чего я начал: соблюди мне верность —
И будешь ты доволен поселенцем
Мест этих, если правду молвил бог.
Да, государь; в таких словах и раньше
630 Земле он нашей благодать сулил.
Как я дерзну твою отринуть дружбу,
Когда незыблем в нашем доме общий
Очаг стоит, куначества залог?
Когда, проситель Евменид почтенный,
Земле несешь ты дар благой и мне?
Все это свято нам; твою приемлю
Я благодать: живи в стране моей.
Приятно здесь тебе остаться — старцам
Твою охрану поручу; а нет —
640 Иди со мной. Сам выбирай, что лучше;
Твой выбор будет и моим, Эдип.
О Зевс! Будь ласков к благородству их!
Что ж скажешь ты? Согласен жить со мною?
Я был бы рад; но нет, нельзя. Лишь здесь…
Что ж дальше? «Здесь»? Не буду прекословить.
Я поражу врагов, меня изгнавших.
То был бы дар, достойный пребыванья.
Так будет, знай. Лишь ты будь верен слову!
На том стою: не выдам я тебя.
650 Связать тебя присягой не дерзаю.
Она не крепче слова моего.
Как быть теперь!
Чего же ты боишься?
За мной придут!
Твоя охрана — здесь.
Не уходи!
Учить меня бесцельно.
Но в страхе…
Страх душе моей неведом.
Ты знаешь ли угрозы их?
Я знаю,
Что нет того, кто б против воли нашей
Тебя отсюда увести дерзнул.
Пусть тешат гнев угрозами пустыми, —
660 Придут в себя, — и больше нет угроз.
Пусть земляки твои в тщете речей
Тебя страшат насильственным уводом, —
За дело лишь возьмутся, — путь сюда
Покажется им морем неприютным.
Ты и помимо слова моего
Дрожать не должен: Феб — твоя защита.
Но где бы сам ни пребывал я — имя
Тебя мое убережет от зла.
