Мобильная версия
   

Томас Мэлори «Смерть Артура»


Томас Мэлори Смерть Артура
УвеличитьУвеличить

* XV *

 

 

1

 

Когда сэр Тристрам возвратился из странствий к себе в замок Веселой Стражи – а все это время, что сэр Ланселот пропадал, эти два года с лишком, сэр Тристрам разъезжал по всему королевству Логрскому, а молва и слава о нем распространялась еще шире, и много чудесных приключений было с ним в пути, и он всякий раз выходил из них с честью и с победой, – и вот, когда он возвратился, Прекрасная Изольда рассказала ему о том, что на день Пятидесятницы назначено большое празднество.

И еще она рассказала ему о том, как сэр Ланселот пропадал два года и как он все это время был безумен и как он был наконец исцелен священной чашей Граалем.

– Увы! – молвил сэр Тристрам, – этому причиной была ссора между ним и королевой Гвиневерой.

– Сэр, – отвечала леди Изольда, – мне все это известно, ибо королева Гвиневера прислала мне письмо, в котором написано, как все это было, чтобы я попросила вас заняться его поисками.

– Но теперь, благословен да будет Господь, – сказала Прекрасная Изольда, – он снова в здравии и благополучии и уже возвратился ко двору.

– А, Иисусе! Это меня весьма радует, – сказал сэр Тристрам. – А теперь и вам и мне следует приготовиться в путь, ибо мы с вами отправляемся туда на празднество.

– Сэр, – отвечала леди Изольда, – с вашего изволения, я предпочла бы не ездить туда, ибо мое присутствие выделяет вас из всех рыцарей и из-за меня вам приходится слишком много сражаться.

– Тогда и я не поеду, – сказал сэр Тристрам, – если вы предпочитаете туда не ездить.

– Упаси Бог, – сказала Прекрасная Изольда, – ведь тогда обо мне будут дурно говорить все королевы и знатные дамы; ибо как же это возможно, чтобы вы, один из благороднейших и славнейших рыцарей в мире и рыцарь Круглого Стола, не присутствовали на празднестве? Что же тогда скажут о вас другие рыцари? «А! Поглядите-ка на сэра Тристрама: на соколиную и псовую охоту он ездит, за стенами замка отсиживается со своей дамой, а с нами не знается. Увы, – скажут из них иные, – жаль, что он назвался рыцарем и удостоился любви прекрасной дамы».

А что королевы и дамы скажут обо мне? Скажут, жаль, что такая женщина живет на свете, которая столь благородному рыцарю, как вы, препятствует в делах славы.

– Да поможет мне Бог, – сказал сэр Тристрам Изольде Прекрасной, – это отличные слова и благородный совет. Я вижу теперь, что вы меня любите. И как вы мне советуете, так, в главном, я и поступлю. Но только поеду я один, ни муж, ни отрок не будут меня сопровождать. И отправлюсь в путь в будущий вторник, вооруженный лишь копьем своим и мечом.

 

2

 

И вот, когда подошел срок, сэр Тристрам простился с Прекрасной Изольдой, и она отправила с ним четырех рыцарей, но, отъехав на полмили, он отослал их назад. После того проехал он еще милю и увидел впереди сэра Паломида, повергнувшего наземь какого-то рыцаря и ранившего его едва не насмерть. И тогда пожалел сэр Тристрам, что на нем нет доспехов, придержал коня и остановился. А сэр Паломид, лишь только завидел сэра Тристрама, крикнул ему громким голосом:

– Сэр Тристрам, раз уж мы встретились, то, прежде чем расстаться, рассчитаемся за все старые обиды!

– Что до этого, – отвечал сэр Тристрам, – то на свете нет среди христиан человека, который мог бы похвастаться, что я перед ним обратился в бегство. И да будет ведомо тебе, сэр Паломид, что уж тебе-то, сарацину, и подавно не придется похвастаться, что перед тобой обратился в бегство сэр Тристрам Лионский.

И с тем сэр Тристрам пустил вскачь своего коня и со всей мощью устремился на сэра Паломида, ударил его копьем, и раскололось его копье на сотню кусков, Тогда сэр Тристрам выхватил меч свой, снова повернул коня и обрушил тому на голову шесть могучих ударов. А сэр Паломид стоял и глядел на сэра Тристрама и дивился его пылу и его неразумию. И сказал себе сэр Паломид так: «Этого сэра Тристрама, даже и без доспехов, теперь не удержишь от боя. Но если я теперь направлю на него коня и убью его, буду навеки опозорен, куда ни поеду».

Тут говорит ему сэр Тристрам:

– Эй, трусливый рыцарь, что намерен ты теперь сделать? Отчего не хочешь ты биться со мною дальше? Можешь не сомневаться, я выстою против тебя и против всей твоей злобы.

– А, сэр Тристрам, – отвечал сэр Паломид, – ведь ты отлично знаешь, что биться с тобою мне был бы позор, ибо ты обнажен, я же облачен в доспехи, и если я тебя убью, то будет лишь к моему бесчестью. И ты знаешь отлично, – сказал сэру Тристраму сэр Паломид, – мне известны твоя сила и стойкость в рыцарском поединке.

– Это правда, – отвечал сэр Тристрам. – Мне понятны твои сомнения.

– Хорошо сказано, – молвил сэр Паломид. – А теперь я прошу вас, ответьте мне на вопрос, который я вам задам.

– Задавайте, – сказал сэр Тристрам, – и я отвечу вам правду, да поможет мне Бог.

– Сэр, если предположить, – сказал сэр Паломид, – что вы были бы в полном облачении, а я без доспехов, как вы сейчас, как бы вы со мной поступили, по истинной рыцарской чести?

– А, – сказал сэр Тристрам, – я тебя понял, сэр Паломид, ибо теперь я должен буду произнести мое суждение! И, клянусь благословеньем Господним, то, что я скажу, будет сказано не из страха перед тобою, сэр Паломид. Вот что я говорю: знай, сэр Паломид, что тебе надлежит уехать от меня, ибо я не стал бы с тобою биться.

– И я не стану, – сказал сэр Паломид. – И потому поезжай своей дорогою!

– Что до этого, – отвечал сэр Тристрам, – то мое дело: уезжать или оставаться. Но одно меня, сэр Паломид, удивляет, – сказал сэр Тристрам, – отчего столь добрый рыцарь, как ты, по сей день не крещен, ведь вот брат твой сэр Сафир давно уже принял крещение?

 

3

 

– Что до этого, – отвечал сэр Паломид, – то мне еще невозможно принять крещение из-за клятвы, данной мною много лет назад. Но, как бы то ни было, в сердце моем и в душе я уже много дней храню добрую веру в Иисуса Христа и в Его нежную Матерь Марию. И мне осталось провести еще один лишь бой, а после того я тут же приму крещение.

– Клянусь головой, – сказал сэр Тристрам, – если за одним боем дело стало, то искать его тебе долго не придется. Ибо упаси Бог, – сказал сэр Тристрам, – чтобы по моей вине ты дольше оставался язычником. Вон там лежит рыцарь, которого ты ранил и поверг наземь, помоги мне облачиться в его доспехи, и я, не промедлив, позволю тебе исполнить твою клятву.

– Как вы желаете, – сказал сэр Паломид, – так тому и быть. И они подъехали к тому рыцарю, сидевшему на песке, и сэр Тристрам его приветствовал, а тот слабым голосом ему ответил.

– Сэр рыцарь, – сказал ему сэр Тристрам, – прошу вас, назовите мне ваше настоящее имя.

– Сэр, – тот отвечал, – мое настоящее имя – сэр Галерон Галовейский, и я рыцарь Круглого Стола.

– Да поможет мне Бог, – сказал сэр Тристрам, – меня печалят ваши раны! Но дело вот в чем: я должен просить вас, чтобы вы ссудили меня всеми вашими доспехами, ибо, как вы видите, я безоружен, а я должен биться в поединке вон с тем рыцарем.

– Сэр, я вам их отдаю с доброй охотою. Но остерегитесь, предупреждаю вас, ибо тот рыцарь – боец могучий, которого опаснее не приходилось мне встречать. Но прошу вас, сэр, – сказал сэр Галерон, – назовите мне ваше имя, а также и имя того рыцаря, что нанес мне поражение.

– Сэр, что до моего имени, то знайте, я зовусь сэр Тристрам Лионский, а что до него, то это – сэр Паломид, брат доброго рыцаря сэра Сафира; только сэр Паломид по сей день еще не крещен.

– Увы! – сказал сэр Галерон, – великой жалости это достойно, чтобы столь славный рыцарь и столь доблестный боец был не крещен.

– Да поможет мне Бог, – сказал сэр Тристрам, – он либо убьет меня, либо же я его убью, но прежде, чем мы с ним расстанемся на этот раз, он примет крещение.

– Господин мой сэр Тристрам, – сказал сэр Галерон, – ваша слава и доблесть хорошо известны во многих странах, и Бог да убережет вас от урона и бесчестья и на этот раз!

Тут сэр Тристрам снял доспехи с сэра Галерона, который был благородным рыцарем, совершившим немало славных подвигов, и он был собою велик, костьми широк и плотью обилен. И без доспехов он остался стоять на ногах, ибо он был поражен сзади копьем. Но насколько в силах был сэр Галерон, он помог сэру Тристраму снарядиться к бою.

И вот сэр Тристрам сел на коня и в руке зажал копье сэра Галерона, и сэр Паломид уже тоже изготовился к бою. И ринулись они друг на друга на всем скаку и ударили один другого в средину щита. Копье сэра Паломида при этом сломалось, и сэр Тристрам поверг его, и всадника и коня, прямо на землю.

Тогда сэр Паломид, как только смог, поспешил высвободить ноги из стремян, перетянул наперед свой щит и обнажил меч. И, видя это, сэр Тристрам тоже спешился и привязал коня своего к дереву.

 

4

 

И бросились они друг на друга, словно два диких вепря, и бились они так друг с другом, наседая и приседая, разя и рубя, как надлежит двум благородным рыцарям, отличившимся во многих боях. Но все время сэр Паломид испытывал жестокий страх перед мощью сэра Тристрама и потому не теснил его очень, и так они рубились два часа с лихвою. И сэр Тристрам иной раз наносил сэру Паломиду столь могучие удары, что у того подгибались колени, а сэр Паломид изрубил и посек у сэра Тристрама щит и наконец нанес сэру Тристраму жестокую рану, ибо сэр Паломид был искусный боец.

Тогда сэра Тристрама обуял бешеный гнев свыше меры, и Он ринулся на сэра Паломида с такою силой, что сэр Паломид не устоял и рухнул ниц на землю. Но он тотчас же вновь вскочил на ноги, и тогда сэр Тристрам нанес сэру Паломиду жестокую рану в плечо. Сэр Тристрам рубился с неослабным пылом, но и сэр Паломид ему не уступал и столь же яростно разил его в ответ. Но под конец сэр Тристрам удвоил свои удары и, по счастью, выбил меч у сэра Паломида из руки, и если бы сэр Паломид нагнулся за своим мечом, был бы он в тот же миг убит. И потому сэр Паломид стоял недвижимо, с тяжким сердцем взирая на меч свой.

– Ну как? – спрашивает его сэр Тристрам. – Теперь ты в моей власти, как нынче утром я был в твоей. Но никогда, ни при одном дворе или в среде добрых рыцарей не скажут, что сэр Тристрам может убить безоружного рыцаря. А потому подними свой меч и доведем наш бой до конца!

– Что до этого боя, – отвечал сэр Паломид, – то я готов довести его до конца. Но у меня нет уже больше особой охоты сражаться, – сказал сэр Паломид. – Оскорбления, мною вам нанесенные, не столь велики, чтобы нам невозможно было вновь стать друзьями, ведь все, в чем ни преступил я против вас, я делал из любви к Прекрасной Изольде. Что же до нее, то ее я ппчитаю, как несравненную среди дам, и я никогда и ни в чем не покушался оскорбить ее, и ей же я обязан всею моей славой. А раз против нее самой не совершил я оскорбления, а в чем против вас виновен, за то вы ныне отплатили мне многими жестокими ударами – хоть и я немало ударов нанес вам в ответ, но теперь могу сказать, что рыцаря вашей силы и столь ровного дыханья не встречал я, не считая разве сэра Ланселота Озерного, – потому я прошу вас, господин мой, простите мне, в чем я вас обидел! И ныне же отведите меня в ближайшую церковь, дайте мне прежде очиститься исповедью, и тогда увидите сами, как я приму святое крещение. А затем мы все вместе отправимся ко двору короля Артура, чтобы поспеть туда к ближайшему празднику.

– В таком случае садитесь на коня, – сказал сэр Тристрам, – и как вы говорите, так пусть и будет. Бог да простит вам все мои обиды, а я вас прощаю. Здесь же поблизости, не далее как в миле отсюда, живет епископ Карлайлский, и он совершит над вами святое крещение.

И с тем они сели на коней, и сэр Галерон поскакал вместе с ними, и когда они прибыли к епископу, то объяснили ему свое желание. И епископ распорядился наполнить водою большой сосуд, и когда он освятил воду, то исповедал сэра Паломида и отпустил ему грехи. И сэр Тристрам и сэр Галерон были его восприемниками.[114]

А вскоре после того они снова пустились в путь и приехали в Камелот, где в это время были король Артур и королева Гвиневера, а также и почти все рыцари Круглого Стола. И был король и весь двор его тоже очень рады, что сэр Паломид принял крещение.

И туда же на празднество прибыл сэр Галахад, сын сэра Ланселота Озерного, и он сел на Погибельное Сидение. И тогда разъехались по всему свету все рыцари Круглого Стола. Сэр Тристрам возвратился в замок Веселой Стражи, а сэр Паломид вновь пустился преследовать Зверя Рыкающего. На этом кончается вторая книга о сэре Тристраме Лионском, которую пересказал с французского сэр Томас Мэлори, рыцарь, да поможет ему Иисус. Аминь. Третьей же книги нет. Далее же следует благородная повесть о Святом Граале, каковым именем зовется священная чаша и знак благословенной крови Господа нашего Иисуса Христа, а ее принес в нашу землю Иосиф Аримафейский. И потому, как и надо всеми грешниками, всеблагий Господи, смилуйся над Твоим рыцарем. Аминь.

 

 


  1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 

Все списки лучших





Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика