Волшебная лавка
Пер. - К.Чуковский.
Издали пне случалось видеть эту волшебную лавку и раньше.
Раза
два я проходил мимо ее витрины, где было столько привлекательных товаров:
волшебные шары, волшебные куры, чудодейственные колпаки, куклы для
чревовещателей, корзины с аппаратурой для фокусов, колоды карт, с виду совсем
обыкновенные, и тому подобная мелочь. Мне и в голову не приходило зайти в эту
лавку. Но вот однажды Джип взял меня за палец и, ни слова не говоря, потащил
к витрине; при этом он вел себя так, что не войти с ним туда было никак
невозможно.
По
правде говоря, я и не думал, что эта скромная лавчонка находится именно
здесь, на Риджент-стрит, между магазином, где продаются картины, и заведением,
где выводятся цыплята в патентованных инкубаторах. Но это была она. Мне
почему-то казалось, что она ближе к Сэркус, или за углом на
Оксфорд-стрит, или даже в Холборне, и всегда я видел ее на другой стороне
улицы, так что к ней было не подойти, и что-то в ней было неуловимое,
что-то похожее на мираж. Но вот она здесь, в этом нет никаких сомнений, и
пухлый указательный пальчик Джипа стучит по ее витрине.
-
Будь я богат, - сказал Джип, тыча пальцем туда, где лежало
"Исчезающее яйцо", - я купил бы себе вот это. И это. - Он
указал на "Младенца, плачущего совсем как живой". - И это.
То
был таинственный предмет, который назывался: "Купи и удивляй
друзей!" - как значилось на аккуратном ярлычке.
- А
под этим колпаком, - сказал Джип, - пропадает все, что ни положи. Я читал об
этом в одной книге... А вон, папа, "Неуловимый грошик", только его
так положили, чтобы не видно было, как это делается.
Джип
унаследовал милые черты своей матушки: он не звал меня в лавку и не надоедал
приставаниями, он только тянул меня за палец по направлению к двери -
совершенно бессознательно, - и было яснее ясного, чего ему хочется.
-
Вот! - сказал он и указал на "Волшебную бутылку".
- А
если б она у тебя была? - спросил я.
И,
услыхав в этом вопросе обещание, Джип просиял.
- Я
показал бы ее Джесси! - ответил он, полный, как всегда, заботы о других.
- До
дня твоего рождения осталось меньше ста дней, Джип, - сказал я и взялся за
ручку двери.
Джип
не ответил, но еще сильнее сжал мой палец, и мы вошли в лавку.
Это
была не простая лавка, это была лавка волшебная. И потому Джип не проследовал
к прилавку впереди меня, как при покупке обыкновенных игрушек. Здесь он всю
тяжесть переговоров возложил на меня.
Это
была крошечная, тесноватая полутемная лавчонка, и дверной колокольчик
задребезжал жалобным звоном, когда мы захлопнули за собой дверь. В
лавчонке никого не оказалось, и мы могли оглядеться. Вот тигр из папье-маше
на стекле, покрывающем невысокий прилавок, - степенный, добродушный
тигр, размеренно качающий головой; вот хрустальные шары всех видов; вот
фарфоровая рука с колодой волшебных карт; вот целый набор разнокалиберных
волшебных аквариумов; вот нескромная волшебная шляпа, бесстыдно
выставившая напоказ все свои пружины. Кругом было несколько волшебных
зеркал. Одно вытягивало и суживало вас, другое отнимало у вас ноги и
расплющивало вашу голову, третье делало из вас какую-то круглую, толстую
чурку. И пока мы хохотали перед этими зеркалами, откуда-то появился
какой-то мужчина, очевидно, хозяин.
Впрочем, кто бы он ни был, он стоял за прилавком, странный,
темноволосый, бледный. Одно ухо было у него больше другого, а подбородок - как
носок башмака.
- Чем
могу служить? - спросил он и растопырил свои длинные волшебные пальцы по
стеклу прилавка.
Мы
вздрогнули, потому что не подозревали о его присутствии.
- Я
хотел бы купить моему малышу какую-нибудь игрушку попроще, - сказал я.
-
Фокусы? - спросил он. - Ручные? Механические?
-
Что-нибудь позабавнее, - ответил я.
-
Гм... - произнес продавец и почесал голову, как бы размышляя. И прямо у нас на
глазах вынул у себя из головы стеклянный шарик.
-
Что-нибудь в таком роде? - спросил он и протянул его мне.
Это
было неожиданно. Много раз мне случалось видеть такой фокус на эстраде -
без него не обойдется ни один фокусник средней руки, - но здесь я этого не
ожидал.
-
Недурно! - сказал я со смехом.
- Не
правда ли? - заметил продавец.
Джип
отпустил мой палец и потянулся за стеклянным шариком, но в руках продавца
ничего не оказалось.
- Он
у вас в кармане, - сказал продавец, и действительно, шарик был там.
-
Сколько за шарик? - спросил я.
- За
стеклянные шарики мы денег не берем, - любезно ответил продавец. - Они
достаются нам, - тут он поймал еще один шарик у себя на локте, - даром.
Третий шарик он поймал у себя на затылке и положил его на прилавок рядом с
предыдущим. Джип, не торопясь, оглядел свой шарик, потом те, что лежали на
прилавке, потом обратил вопрошающий взгляд на продавца.
-
Можете взять себе и эти, - сказал тот, улыбаясь, - а также, если не
брезгуете, еще один, изо рта. Вот!
Джип
взглянул на меня, ища совета, потом в глубочайшем молчании сгреб все четыре
шарика, опять ухватился за мой успокоительный палец и приготовился к
дальнейшим событиям.
- Так
мы приобретаем весь наш товар, какой помельче, - объяснил продавец.
Я
засмеялся и, подхватив его остроту, сказал:
-
Вместо того, чтобы покупать их на складе? Оно, конечно, дешевле.
-
Пожалуй, - ответил продавец. - Хотя в конце концов и нам-приходится платить,
но не так много, как думают иные. Товары покрупнее, а также пищу, одежду и все,
что нам нужно, мы достаем вот из этой шляпы... И позвольте мне заверить вас,
сэр, что на свете совсем не бывает оптовых складов настоящих волшебных
товаров. Вы, верно, изволили заметить нашу марку: "Настоящая
волшебная лавка".
Он
вытащил из-за щеки прейскурант и подал его мне.
-
Настоящая, - сказал он, указывая пальцем на это слово, и прибавил: - У нас без
обмана, сэр.
У
меня мелькнула мысль, что его шутки не лишены последовательности.
Потом
он обратился к Джипу с ласковой улыбкой:
- А
ты, знаешь ли, Неплохой Мальчуган...
Я
удивился, не понимая, откуда он мог догадаться. В интересах дисциплины
мы держим это в секрете даже в домашнем кругу. Джип выслушал похвалу молча и
продолжал смотреть на продавца.
-
Потому что только хорошие мальчики могут пройти в эту дверь.
И
тотчас же, как бы в подтверждение, раздался стук в дверь и послышался пискливый
голосок:
-
И-и! Я хочу войти туда, папа! Папа, я хочу войти! И-и-и!
И
уговоры измученного папаши:
- Но
ведь заперто, Эдуард, нельзя!
-
Совсем не заперто! - сказал я.
-
Нет, сэр, у нас всегда заперто для таких детей, - сказал продавец, и при этих
словах мы увидели мальчика: крошечное личико, болезненно-бледное от множества
поедаемых лакомств, искривленное от вечных капризов, личико бессердечного маленького
себялюбца, царапающего заколдованное стекло.
- Не
поможет, сэр, - сказал торговец, заметив, что я со свойственной мне
услужливостью шагнул к двери.
Скоро
хнычущего избалованного мальчика увели.
- Как
это у вас делается? - спросил я, переводя дух.
-
Магия! - ответил продавец, небрежно махнув рукой. И - ах! - из его пальцев
вылетели разноцветные искры и погасли в полутьме магазина.
- Ты
говорил там, на улице, - сказал продавец, обращаясь к Джипу, - что хотел бы
иметь нашу коробку "Купи и удивляй друзей"!
- Да,
- признался Джип после героической внутренней борьбы.
- Она
у тебя в кармане.
И,
перегнувшись через прилавок (тело у него оказалось необычайной длины),
этот изумительный субъект с ужимками заправского фокусника вытащил у Джипа из
кармана коробку.
-
Бумагу! - сказал он и достал большой лист из пустой шляпы с
пружинами.
-
Бечевку! - И во рту у него оказался клубок бечевки, от которого он отмотал
бесконечно длинную нить, перевязал ею сверток, перекусил зубами, а клубок,
как мне показалось, проглотил. Потом об нос одной из
чревовещательных кукол зажег свечу, сунул в огонь палец (который тотчас же
превратился в палочку красного сургуча) и запечатал покупку.
- Вам
еще понравилось "Исчезающее яйцо", - заметил он, вытаскивая это
яйцо из внутреннего кармана моего пальто, и завернул его в бумагу вместе с
"Младенцем, плачущим совсем как живой". Я передавал каждый готовый
сверток Джипу, а тот крепко прижимал его к груди.
Джип
говорил очень мало, но глаза его были красноречивы, красноречивы были его
руки, обхватившие подарки. Его душой овладело невыразимое волнение.
Поистине это была настоящая магия.
Но
тут я вздрогнул, почувствовав, что у меня под шляпой шевелится что-то
мягкое, трепетное. Я схватился за шляпу, и голубь с измятыми перьями
выпорхнул оттуда, побежал по прилавку и шмыгнул, кажется, в картонную
коробку позади тигра из папье-маше.
- Ай,
ай, ай! - сказал продавец, ловким движением отбирая у меня головной
убор. - Скажите, пожалуйста, эта глупая птица устроила здесь гнездо!..
И он
стал трясти мою шляпу, вытряхнул оттуда два или три яйца, мраморный
шарик, часы, с полдюжины неизбежных стеклянных шариков и скомканную
бумагу, потом еще бумагу, еще и еще, все время распространяясь о том, что
очень многие совершенно напрасно чистят свои шляпы только сверху и
забывают почистить их внутри, - все это, разумеется, очень вежливо, но
не без личных намеков.
-
Накапливается целая куча мусора, сэр... Конечно, не у вас одного... Чуть не у
каждого покупателя... Чего только люди не носят с собой!
Мятая
бумага росла, и вздымалась на прилавке все выше и выше, и совсем заслонила его
от нас. Только голос его раздавался по-прежнему:
-
Никто из нас не знает, что скрывается иногда за благообразной
внешностью человека, сэр. Все мы - только одна видимость, только гробы
повапленные...
Его
голос замер, точь-в-точь как у ваших соседей замер бы граммофон, если бы вы
угодили в него ловко брошенным кирпичом, - такое же внезапное молчание.
Шуршание бумаги прекратилось, и стало тихо.
- Вам
больше не нужна моя шляпа? - спросил я наконец.
Ответа не было.
Я
поглядел на Джипа, Джип поглядел на меня, и в волшебных зеркалах
отразились наши искаженные лица - загадочные, серьезные, тихие.
- Я
думаю, нам пора! - сказал я. - Будьте добры, скажите, сколько с нас следует...
Послушайте, - сказал я, повышая голос, - я хочу расплатиться... И, пожалуйста,
мою шляпу...
Из-за
груды бумаг как будто послышалось сопение.
- Он
смеется над нами! - сказал я. - Ну-ка, Джип, поглядим за прилавок.
Мы
обошли тигра, качающего головой. И что же? За прилавком никого не
оказалось. На полу валялась моя шляпа, а рядом с нею в глубокой
задумчивости, съежившись, сидел вислоухий белый кролик - самый
обыкновенный, глупейшего вида кролик, как раз такой, какие бывают только у
фокусников. Я нагнулся за шляпой - кролик отпрыгнул от меня.
-
Папа! - шепнул Джип виновато.
-
Что?
- Мне
здесь нравятся, лапа.
"И мне тоже нравилось бы, - подумал я, - если бы этот прилавок не
вытянулся вдруг, загораживая нам выход". Я не сказал об этом Джипу.
-
Киска! - произнес он и протянул руку к кролику. - Киска, покажи Джипу фокус!
Кролик шмыгнул в дверь, которой я там раньше почему-то не видел, и в ту же
минуту оттуда опять показался человек, у которого одно ухо было длиннее
другого. Он по-прежнему улыбался, но когда наши глаза встретились, я
заметил, что его взгляд выражает не то вызов, не то насмешку.
- Не
угодно ли осмотреть нашу выставку, сэр? - как ни в чем не бывало сказал он.
Джип
потянул меня за палец. Я взглянул на прилавок, потом на продавца, и глаза наши
снова встретились. Я уже начинал думать, что волшебство здесь, пожалуй,
слишком уж подлинное.
- К
сожалению, у нас не очень много времени, - начал я. Но мы уже находились
в другой комнате, где была выставка образцов.
- Все
товары у нас одного качества, - сказал продавец, потирая гибкие руки, -
самого высшего. Настоящая магия, без обмана, другой не держим! С
ручательством... Прошу прощения, сэр!
Я
почувствовал, как он отрывает что-то от моего рукава, и, оглянувшись, увидел,
что он держит за хвост крошечного красного чертика, а тот извивается,
и дергается, и норовит укусить его за руку. Продавец беспечно швырнул его под
прилавок. Конечно, чертик был резиновый, но на какое-то мгновение... И держал
он его так, как держат в руках какую-нибудь кусачую гадину. Я посмотрел на
Джипа, но его взгляд был устремлен на волшебную деревянную лошадку. У меня
отлегло от сердца.
-
Послушайте, - сказал я продавцу, понижая голос и указывая глазами то на Джипа,
то на красного чертика, - надеюсь, у вас не слишком много таких...
изделий, не правда ли?
-
Совсем не держим! Должно быть, вы занесли его с улицы, - сказал продавец,
тоже понизив голос и с еще более ослепительной улыбкой. - Чего только люди не
таскают с собой, сами того не зная!
Потом
он обратился к Джипу:
-
Нравится тебе тут что-нибудь?
Джипу
многое нравилось.
С
доверчивой почтительностью обратившись к чудесному продавцу, он спросил:
- А
эта сабля тоже волшебная?
-
Волшебная игрушечная сабля - не гнется, не ломается и не режет пальцев.
У кого такая сабля, тот выйдет цел и невредим из любого единоборства
с любым врагом не старше восемнадцати лет. От двух с половиной
шиллингов до семи с половиной, в зависимости от размера... Эти картонные
доспехи предназначены для юных рыцарей и незаменимы в странствиях.
Волшебный щит, сапоги-скороходы, шапка-невидимка.
- Ох,
папа! - воскликнул Джип.
Я
хотел узнать их цену, но продавец не обратил на меня внимания. Теперь он
совершенно завладел Джипом. Он оторвал его от моего пальца, углубился в
описание своих проклятых товаров, и остановить его было невозможно. Скоро я
заметил со смутной тревогой и каким-то чувством, похожим на ревность, что
Джип ухватился за его палец, точь-в-точь как обычно хватался за мой.
"Конечно, он человек занятный, - думал я, - и у него накоплено много
прелюбопытной дряни, но все-таки..."
Я
побрел за ними, не говоря ни слова, но зорко присматривая за этим
фокусником. В конце концов Джипу это доставляет удовольствие... И никто не
помешает нам уйти, когда вздумается.
Выставка товаров занимала длинную комнату, большая галерея изобиловала всякими
колоннами, подпорками, стойками; арки вели в, боковые помещения, где
болтались без дела и зевали по сторонам приказчики самого странного вида; на
каждом шагу нам преграждали путь и сбивали нас с толку разные портьеры и
зеркала, так что скоро я потерял ту дверь, в которую мы вошли.
Продавец показал Джипу волшебные поезда, которые двигались без пара и
пружины, чуть только вы открывали семафор, а также драгоценные коробки с
оловянными солдатиками, которые оживали, как только вы поднимали крышку и
произносили... Как передать этот звук, я не знаю, но Джип - у него тонкий слух
его матери - тотчас же воспроизвел его.
-
Браво! - воскликнул продавец, весьма бесцеремонно бросая оловянных
человечков обратно в коробку и передавая ее Джипу. - Ну-ка еще разок!
И
Джип в одно мгновение опять воскресил их.
- Вы
берете эту коробку? - спросил продавец.
- Мы
бы взяли эту коробку, - сказал я, - если только вы уступите нам со скидкой.
Иначе нужно быть миллионером...
- Что
вы! С удовольствием.
И
продавец снова впихнул человечков в коробку, захлопнул крышку, помахал
коробкой в воздухе - и тотчас же она оказалась перевязанной бечевкой и
обернутой в серую бумагу, а на бумаге появились полный адрес и имя Джипа!
Видя
мое изумление, продавец засмеялся.
- У
нас настоящее волшебство, - сказал он. - Подделок не держим.
-
По-моему, оно даже чересчур настоящее, - отозвался я.
После
этого он стал показывать Джипу разные фокусы, необычайные сами по себе, а еще
больше - по выполнению. Он объяснял устройство игрушек и выворачивал их
наизнанку, и мой милый малыш, страшно серьезный, смотрел и кивал с видом
знатока.
Я не
мог уследить за ними. "Эй, живо!" - вскрикивал волшебный продавец, и
вслед за ним чистый детский голос повторял: "Эй, живо!" Но меня
отвлекло другое. Меня стала одолевать вся эта чертовщина. Ею было проникнуто
все: пол, потолок, стены, каждый гвоздь, каждый стул. Меня не покидало странное
чувство, что стоит мне только отвернуться - и все это запляшет,
задвигается, пойдет бесшумно играть у меня за спиной в пятнашки. Карниз
извивался, как змея, и лепные маски по углам были, по правде говоря,
слишком выразительны для простого гипса.
Внезапно внимание мое привлек один из приказчиков, человек диковинного вида.
Он
стоял в стороне и, очевидно, не знал о моем присутствии (мне он был виден не
весь: его ноги заслоняла груда игрушек и, кроме того, нас разделяла
арка). Он беспечно стоял, прислонясь к столбу и проделывая со своим лицом
самые невозможные вещи. Особенно ужасно было то, что он делал со своим носом.
И все это с таким видом, будто просто решил поразвлечься от скуки. Сначала у
него был коротенький приплюснутый нос, потом нос неожиданно вытянулся,
как подзорная труба, а потом стал делаться все тоньше и тоньше и в конце
концов превратился в длинный, гибкий красный хлыст... Как в страшном сне!
Он размахивал своим носом в разные стороны и забрасывал его вперед, как
рыболов забрасывает удочку.
Тут я
спохватился, что это зрелище совсем не для Джипа. Я оглянулся и увидел, что
все внимание мальчика поглощено продавцом и он не подозревает ничего дурного.
Они о чем-то шептались, поглядывая на меня. Джип взобрался на табуретку, а
продавец держал в руке что-то вроде огромного барабана.
-
Сыграем в прятки, папа! - крикнул Джип. - Тебе водить!
И не
успел я вмешаться, как продавец накрыл его большим барабаном.
Я
сразу понял, в чем дело.
-
Поднимите барабан! - закричал я. - Сию минуту! Вы испугаете ребенка!
Поднимите!
Человек с разными ушами беспрекословно повиновался и протянул мне этот большой
цилиндр, чтобы я мог вполне убедиться, что он пуст! Но на табуретке
тоже не было никого! Мой мальчик бесследно исчез!..
Вам,
может быть, знакомо зловещее чувство, которое охватывает вас, словно рука
неведомого, и больно сжимает вам сердце! Это чувство сметает куда-то прочь
ваше обычное "я", вы сразу напрягаетесь, становитесь
осмотрительны и предприимчивы, вы не медлите, но и не торопитесь, гнев и
страх исчезают. Так было со мной.
Я
подошел к ухмыляющемуся продавцу и опрокинул табуретку ударом ноги.
-
Оставьте эти шутки, - сказал я. - Где мой мальчик?
- Вы
сами видите, - сказал он, показывая мне пустой барабан, - у нас никакого
обмана...
Я
протянул руку, чтобы схватить его за шиворот, но он, ловко
извернувшись, ускользнул от меня. Я опять бросился на него, но он опять
увильнул и распахнул какую-то дверь.
-
Стой! - крикнул я.
Он
убежал со смехом, я ринулся за ним и со всего размаху вылетел... во тьму.
Хлоп!
- Фу
ты! Я вас и не заметил, сэр!
Я был
на Риджент-стрит и столкнулся с каким-то очень почтенным рабочим. А невдалеке
от меня, немного растерянный, стоял Джип. Я кое-как извинился, и Джип с ясной
улыбкой подбежал ко мне, как будто только что на одну секунду потерял
меня из виду.
В
руках у него было четыре пакета!
Он
тотчас же завладел моим пальцем.
Сначала я не знал, что подумать. Я обернулся, чтобы увидеть дверь
волшебной лавки, но ее нигде не было. Ни лавки, ни двери - ничего! Самый
обыкновенный простенок между магазином, где продаются картины, и окном с
цыплятами...
Я
сделал единственное, что было возможно в таком положении: встал на краю
тротуара и помахал зонтиком, подзывая кэб.
- В
карете! - восторженно воскликнул Джип. Он не ждал этой дополнительной
радости.
Я
усадил Джипа, не без труда вспомнил свой адрес и сел сам. Тут я
почувствовал что-то необычное у себя в кармане и вынул оттуда стеклянный
шарик. С негодованием я бросил его на мостовую.
Джип
не сказал ни слова.
Некоторое
время мы оба молчали.
-
Папа! - сказал наконец Джип. - Это была хорошая лавка!
Тут я
впервые задумался, как же он воспринял все это приключение. Он оказался
совершенно цел и невредим - это главное. Он не был напуган, он не был
расстроен, он просто был страшно доволен тем, как провел день, и к тому же
у него в руках было четыре пакета.
Черт
возьми! Что могло там быть?
- Гм!
- сказал я. - Маленьким детям нельзя каждый день ходить в такие лавки!
Он
принял эти слова со свойственным ему стоицизмом, и на минуту я даже пожалел,
что я его отец, а не мать, и не могу тут же, coram publico [при народе
(лат.)] расцеловать его. "В конце концов, - подумал я, - не так уж все
это страшно".
Но
окончательно утвердился я в этом мнении, только когда мы распаковали наши
свертки. В трех оказались коробки с обыкновенными, но такими
замечательными оловянными солдатиками, что Джип совершенно забыл о тех
"Настоящих волшебных солдатах", которых он видел в лавке, а в четвертом
свертке был котенок - маленький белый живой котенок, очень веселый и с
прекрасным аппетитом.
Я
рассматривал содержимое пакетов с облегчением, но все-таки еще с опаской.
Проторчал я в детской не знаю сколько времени...
Это
случилось шесть месяцев тому назад. И теперь я начинаю думать, что никакой
беды не произошло. В котенке оказалось не больше волшебства, чем во всех
других котятах. Солдаты оказались такими стойкими, что ими был бы доволен
любой полковник. Что же касается Джипа...
Чуткие родители согласятся, что с ним я должен был соблюдать особенную
осторожность.
Но
недавно я все же отважился на серьезный шаг.
Я
спросил:
- А
что, Джип, если бы твои солдаты вдруг ожили в пошли маршировать?
- Мои
солдаты живые, - сказал Джип. - Стоит мне только сказать одно словечко,
когда я открываю коробку.
- И
они маршируют?
- Еще
бы! Иначе за что их и любить!
Я не
высказал неуместного удивления и попробовал несколько раз, чуть только он
возьмется за своих солдатиков, неожиданно войти к нему в комнату. Но
никаких признаков волшебного поведения я до сих пор за ними не заметил. Так что
трудно сказать, прав ли Джип или нет.
Еще
один вопрос: о деньгах. У меня неизлечимая привычка всегда платить по счетам.
Я исходил вдоль и поперек всю Риджент-стрит, но не нашел той лавки. Тем не
менее я склонен думать, что в этом деле честь моя не пострадала: ведь
раз этим людям - кто бы они ни были - известен адрес Джипа, они могут в
любое время явиться ко мне и получить по счету.
|