День человеческий
дома
Утром,
когда жена еще спит, я выхожу в столовую и пью с жениной теткой чай. Тетка – глупая,
толстая женщина – держит чашку, отставив далеко мизинец правой руки, что
кажется ей крайне изящным и светски изнеженным жестом.
– Как
вы нынче спали? – спрашивает тетка, желая отвлечь мое внимание от десятого
сдобного сухаря, который она втаптывает ложкой в противный жидкий чай.
– Прекрасно.
Вы всю ночь мне грезились.
– Ах
ты Господи! Я серьезно вас спрашиваю, а вы все со своими неуместными шутками.
Я
задумчиво смотрю в ее круглое обвислое лицо…
– Хорошо.
Будем говорить серьезно… Вас действительно интересует, как я спал эту ночь? Для
чего это вам? Если я скажу, что спалось неважно – вас это опечалит и угнетет на
весь день? А если я хорошо проспал – ликованию и душевной радости вашей не
будет пределов?.. Сегодняшний день покажется вам праздником, и все предметы
будут окрашены отблеском веселого солнца и удовлетворенного сердца?
Она
обиженно отталкивает от себя чашку.
– Я
вас не понимаю…
– Вот
это сказано хорошо, искренне. Конечно, вы меня не понимаете… Ей-богу, лично против
вас я ничего не имею… простая вы, обыкновенная тетка… Но когда вам нечего
говорить – сидите молча. Это так просто. Ведь вы спросили меня о прошедшей ночи
без всякой надобности, даже без пустого любопытства… И если бы я ответил вам:
«Благодарю вас, хорошо», – вы стали бы мучительно выискивать предлог для
дальнейшей фразы. Вы спросили бы: «А Женя еще спит?», – хотя вы прекрасно
знаете, что она спит, ибо она спит так каждый день и выходит к чаю в двенадцать
часов, что вам, конечно, тоже известно…
Мы сидим
долго-долго и оба молчим.
Но ей
трудно молчать. Хотя она обижена, но я вижу, как под ее толстым красным лбом ворочается
тяжелая, беспомощная, неуклюжая мысль: что бы сказать еще?
– Дни
теперь стали прибавляться, – говорит наконец она, смотря в окно.
– Что
вы говорите?! Вот так штука. Скажите, вы намерены опубликовать это редкое наблюдение,
еще неизвестное людям науки, или вы просто хотели заботливо предупредить меня
об этом, чтобы я в дальнейшем знал, как поступать?
Она
вскакивает на ноги и шумно отодвигает стул.
– Вы
тяжелый грубиян и больше ничего.
– Ну
как же так – и больше ничего… У меня есть еще другие достоинства и недостатки…
Да я и не грубиян вовсе. Зачем вы сочли необходимым сообщить мне, что дни
прибавляются? Все, вплоть до маленьких детей, хорошо знают об этом. Оно и по
часам видно, и по календарю, и по лампам, которые зажигаются позднее.
Тетка
плачет, тряся жирным плечом. Я одеваюсь и выхожу из дому.
на улице
Навстречу
мне озабоченно и быстро шагает чиновник Хрякин, торопящийся на службу.
Увидев
меня, он расплывается в изумленной улыбке (мы встречаемся с ним каждый день),
быстро сует мне руку, бросает на ходу:
– Как
поживаете, что поделываете?
И делает
движение устремиться дальше. Но я задерживаю его руку в своей, делаю серьезное
лицо и говорю:
– Как
поживаю? Да вот я вам сейчас расскажу… Хотя особенного в моей жизни за это
время ничего не случилось, но есть все же некоторые факты, которые вас должны
заинтересовать… Позавчера я простудился, думал, что-нибудь серьезное –
оказывается, пустяки… Поставил термометр, а он…
Чиновник
Хрякин тихонько дергает свою руку, думая освободиться, но я сжимаю ее и продолжаю
монотонно, с расстановкой, смакуя каждое слово:
– Да…
Так о чем я, бишь, говорил… Беру зеркало, смотрю в горло – красноты нет… Думаю,
пустяки – можно пойти гулять. Выхожу… Выхожу это я, вижу, почтальон повестку
несет. Что за шум, думаю… От кого бы это? И можете вообразить…
– Извините, –
страдальчески говорит Хрякин, – мне нужно спешить…
– Нет,
ведь вы же заинтересовались, что я поделываю. А поделываю я вот что… Да. На чем
я остановился? Ах, да… Что поделываю? Еду я вчера к Кокуркину, справиться
насчет любительского спектакля – встречаю Марью Потаповну. «Приезжайте, –
говорит, – завтра к нам»…
Хрякин
делает нечеловеческое усилие, вырывает из моей руки свою, долго трясет слипшимися
пальцами и бежит куда-то вдаль, толкая прохожих…
Я
рассеянно иду по тротуару и через минуту натыкаюсь на другого знакомого –
Игнашкина.
Игнашкин
никуда не спешит.
– Здравствуйте.
Что новенького?
– А
как же, – говорю, вздыхая. – Везувий вчера провалился. Читали?
– Да?
Вот так штука. А я вчера в клубе был, семь рублей выиграл. Курите?
– Нет,
не курю.
– Счастливый
человек. Деньги все собираете?
– Нет,
так.
– По
этому поводу существует…
– Хорошо!
Знаю. Один другому говорит: «Если бы вы не курили, а откладывали эти деньги,
был бы у вас свой домик». А тот его спрашивает: «А вы курите?» – «Нет». –
«Значит, есть домик?» – «Нет». – «Ха-ха!» Да?
– Да,
я именно этот анекдот и хотел рассказать. Откуда вы догадались?..
Я его
перебиваю:
– Как
поживаете?
– Ничего
себе. Вы как?
– Спасибо.
До свидания. Заходите.
– Зайду.
До свиданья. Спасибо.
Я смотрю
с отвращением на его спокойное, дремлющее лицо и говорю:
– А
вы счастливый человек, чтоб вас черти побрали!
– Почему
– черти побрали?
– Такой
анекдот есть. До свиданья. Заходите.
– Спасибо,
зайду. Кстати, знаете новый армянский анекдот?
– Знаю,
знаю, очень смешно. До свиданья, до свиданья.
|