Глава четвертая.
А
Тем, кто желает ясно представить себе сражение при Ватерлоо,
надо вообразить лежащую на земле громадную букву А. Левая сторона этой буквы –
дорога на Нивель, правая – дорога на Женап, поперечная черта буквы А –
проложенная в ложбине дорога из Оэна в Брен – л'Алле. Верхняя точка буквы А –
Мон-Сен-Жан, там находился Веллингтон; левая нижняя точка – Гугомон, там стояли
Рейль и Жером Бонапарт; правая нижняя точка – Бель-Альянс, там находился
Наполеон. Немного ниже, где поперечная черта пересекает правую сторону буквы А,
расположен Ге – Сент. В центре поперечной черты находился пункт, где был решен
исход сражения. Именно там позднее и водрузили льва – символ высокого героизма
императорской гвардии.
Треугольник в верхушке А, между двумя палочками и поперечной
чертой, – это плато Мон-Сен-Жан. В борьбе за это плато и заключалось
сражение.
Фланги обеих армий тянулись вправо и влево от дорог на Женап
и Нивель. Д'Эрлон стоял против Пиктона, Рейль – против Гиля.
За вершиной буквы А, за плато Мон-Сен-Жан, находится
Суанский лес.
Что же касается равнины, то вообразите себе обширное
волнообразное пространство, где каждый следующий вал встает над предыдущим, а
все вместе поднимаются к Мон-Сен-Жан, доходя до самого леса.
Два неприятельских войска на поле битвы – это два борца. Это
схватка врукопашную. Один старается повалить другого. Цепляются за все; любой
куст – опора, угол стены – защита; отсутствие самого жалкого домишки для
прикрытия тыла заставляет иногда отступать целый полк. Впадина в долине,
неровность почвы, кстати пробежавшая наперерез тропинка, лесок, овраг – все
может задержать шаг исполина, именуемого армией, и помешать его отступлению.
Покинувший поле битвы побежден. Вот откуда вытекает обязанность командующего
всматриваться в каждую группу деревьев, проверять каждый холмик.
Оба полководца тщательно изучили равнину Мон Сен-Жан, ныне
именуемую равниной Ватерлоо. За год до этого ее исследовал с мудрой
предусмотрительностью на случай большого сражения Веллингтон. В этой местности
и в этом бою лучшие условия оказались у Веллингтона, худшие – у Наполеона.
Английская армия находилась наверху, французская внизу.
Вряд ли стоит изображать здесь Наполеона утром 18 июня 1815
года, на коне, с подзорной трубой в руках, на возвышенности Россом. Его облик и
так всем давно известен. Спокойный профиль под форменной шапочкой Бриеннской
школы, зеленый мундир, белые отвороты, скрывающие орденскую звезду, серый
редингот, скрывающий эполеты, кончик красной орденской ленты в вырезе жилета,
лосины, белый конь под алым бархатным чепраком. по углам которого вышиты буква
N с короной и орлы, на шелковых чулках ботфорты для верховой езды, серебряные
шпоры, шпага Маренго, – весь образ этого последнего Цезаря, превозносимого
одними и осуждаемого другими, еще стоит у всех перед глазами.
Долгое время образ этот был окружен ореолом, что являлось
следствием легендарного помрачения умов, вызываемого блеском славы многих
героев и затмевающего на тот или иной срок истину; но в настоящее время вместе
с историей наступает и прояснение.
Ясность истории неумолима. История таит в себе странное,
божественное свойство: будучи сама светом и именно в силу того, что она свет,
она бросает тень туда, где до этого видели сияние. Одного человека она
превращает в два различных призрака, один нападает на другого, вершит над ним
правосудие, мрачные черты деспота сталкиваются с обаянием полководца Это дает
народам более правильное мерило при решающей оценке. Опозоренный Вавилон
умаляет славу Александра, порабощенный Рим умаляет славу Цезаря, разрушенный
Иерусалим умаляет славу Тита. Тирания переживает тирана. Горе тому, кто позади
себя оставил мрак, воплощенный в своем образе!
|
