УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ ВОЛШЕБНИКА ГУДВИНА
Наутро зелёная девушка умыла и причесала Элли и повела её в
тронный зал Гудвина.
В зале рядом с тронным собрались придворные кавалеры и дамы
в нарядных костюмах. Гудвин никогда не выходил к ним и никогда не принимал их у
себя. Однако, в продолжении многих лет они каждое утро проводили во дворце,
пересмеиваясь и сплетничая; они называли это придворной службой и очень
гордились ею.
Придворные посмотрели на Элли с удивлением и, заметив на ней
серебряные башмачки, отвесили ей низкие поклоны до самой земли.
— Фея… фея… это фея… — послышался шёпот.
Один из самых смелых придворных приблизился к Элли и
беспрестанно кланяясь, спросил:
— Осмелюсь осведомиться, милостивая госпожа фея, неужели вы
действительно удостоились приёма у Гудвина ужасного?
— Да, Гудвин хочет меня видеть, — скромно ответила Элли.
В толпе пронёсся гул удивления. В это время зазвенел
колокольчик.
— Сигнал! — сказала зелёная девушка. — Гудвин требует вас в
тронный зал.
Солдат открыл дверь. Элли робко вошла и очутилась в
удивительном месте. Тронный зал Гудвина был круглый, с высоким сводчатым
потолком; и повсюду — на полу, на потолке, на стенах — блестели бесчисленные
драгоценные камни.
Элли взглянула вперёд. В центре комнаты стоял трон из
зелёного мрамора, сияющий изумрудами. И на этом троне лежала огромная живая
голова, одна голова, без туловища…
Голова имела настолько внушительный вид, что Элли обомлела
от страха.
Лицо головы было гладкое и лоснящееся, с полными щеками, с
огромным носом, с крупными, плотно сжатыми губами. Голый череп сверкал, как
выпуклое зеркало. Голова казалась безжизненной: ни морщины на лбу, ни складки у
губ, и на всём лице жили только глаза. Они с непонятным проворством повернулись
в орбитах и уставились в потолок. Когда глаза вращались, в тишине зала слышался
скрип, и это поразило Элли.
Девочка смотрела на непонятное движение глаз и так
растерялась, что забыла поклониться голове.
— Я — Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем
беспокоишь меня?
Элли заметила, что рот головы не двигается и голос,
негромкий и даже приятный, слышится как будто со стороны.
Девочка ободрилась и ответила:
— Я — Элли, маленькая и слабая. Я пришла издалека и прошу у
вас помощи.
Глаза снова повернулись в орбитах и застыли, глядя в
сторону; казалось, они хотели посмотреть на Элли, но не могли.
Голос спросил:
— Откуда у тебя серебряные башмачки?
— Из пещеры злой волшебницы Гингемы. На неё упал мой домик —
раздавил её, и теперь славные жевуны свободны…
— Жевуны освобождены?! — оживился голос. — И Гингемы больше
нет? Приятное известие! — Глаза живой головы завертелись и наконец уставились
на Элли. — Ну чего же ты хочешь от меня?
— Пошлите меня на родину, в Канзас, к папе и маме…
— Ты из Канзаса?! — перебил голос, и в нём послышались
добрые человеческие нотки. — А как там сейчас… — Но голос вдруг умолк, а глаза
головы отвернулись от Элли.
— Я из Канзаса, — повторила девочка. — Хоть ваша страна и
великолепна, но я не люблю её, — храбро продолжала она. — Здесь на каждом шагу
такие опасности…
— А что с тобой приключилось? — поинтересовался голос.
— Дорогой на меня напал людоед. Он съел бы меня, если бы
меня не выручили мои верные друзья, Страшила и Железный Дровосек. А потом за
нами гнались саблезубые тигры… А потом мы попали в ужасное маковое поле… Ох,
это настоящее сонное царство! Мы со Львом и Тотошкой заснули там. И если бы не
Страшила и Железный Дровосек, да ещё мыши, мы спали бы там до тех пор, пока не
умерли… Да всего этого хватит рассказывать на целый день. И теперь я вас прошу:
исполните, пожалуйста, три заветных желания моих друзей, и когда вы их
исполните, вы и меня должны будете вернуть домой.
— А почему я должен буду вернуть тебя домой?
— Потому что так написано в волшебной книге Виллины…
— А, это добрая волшебница Жёлтой страны, слыхал о ней, —
молвил голос. — Её предсказания не всегда исполняются.
— И ещё потому, — продолжала Элли. — Что сильные должны
помогать слабым. Вы великий мудрец и волшебник, а я беспомощная маленькая
девочка…
— Ты оказалась достаточно сильной, чтобы убить злую
волшебницу, — возразила голова.
— Это сделало волшебство Виллины, — просто ответила девочка.
— Я тут ни при чём.
— Вот мой ответ, — сказала живая голова, и глаза её
завертелись с такой необычайной быстротой, что Элли вскрикнула от испуга. — Я
ничего не делаю даром. Если хочешь воспользоваться моим волшебным искусством,
чтобы вернуться домой, ты должна сделать то, что я тебе прикажу.
Глаза головы мигнули много раз подряд. Несмотря на испуг,
Элли с интересом следила за глазами и ждала, что они будут делать дальше.
Движения глаз совершенно не соответствовали словам головы и тону её голоса и
девочке казалось, что глаза живут самостоятельной жизнью.
Голова ждала вопроса.
— Но что я должна сделать? — спросила удивлённая Элли.
— Освободи Фиолетовую страну от власти злой волшебницы
Бастинды, — ответила голова.
— Но я же не могу! — вскричала Элли в испуге.
— Ты покончила с рабством жевунов и сумела получить
волшебные серебряные башмачки Гингемы. Осталась одна злая волшебница в моей
стране и под её властью изнывают бедные, робкие мигуны, жители Фиолетовой
страны. Нужно им тоже дать свободу…
— Но как же это сделать? — спросила Элли. — Ведь не могу же
я убить волшебницу Бастинду?
— Гм, гм… — голос на мгновение запнулся. — Мне это
безразлично. Можно посадить её в клетку, можно изгнать из Фиолетовой страны,
можно… Да, в конце концов, — рассердился голос. — Ты на месте увидишь, что
можно сделать! Важно лишь избавить от её владычества мигунов, а судя по тому,
что рассказала о себе и своих друзьях, вы сможете и должны это сделать. Так
сказал Гудвин, великий и ужасный и слово его — закон!
Девочка заплакала.
— Вы требуете от нас невозможного!
— Всякая награда должна быть заслужена, — сухо возразила
голова. — Вот моё последнее слово: ты вернёшься в Канзас к отцу и матери, когда
освободишь мигунов. Помни, что Бастинда волшебница могущественная и злая,
ужасно могущественная и злая, и надо лишить её волшебной силы. Иди и не
возвращайся ко мне, пока не выполнишь свою задачу.
Грустная Элли оставила тронный зал и вернулась к друзьям,
которые с беспокойством ожидали её.
— Нет надежды! — сказала девочка со слезами. — Гудвин
приказал мне лишить злую Бастинду её волшебной силы, а это мне никогда не
сделать!
Все опечалились, но никто не мог утешить Элли. Она пошла в
свою комнату и плакала, пока не уснула.
На следующее утро зеленобородый солдат явился за Страшилой.
— Идите за мной, вас ждёт Гудвин!
Страшила вошёл в тронный зал и увидел на троне прекрасную
морскую деву с блестящим рыбьим хвостом. Лицо девы было неподвижно, как маска,
глаза смотрели в одну сторону. Дева обмахивалась веером, делая рукой
однообразные механические движения.
Страшила, ожидавший увидеть голову, растерялся, но потом
собрался с духом и почтительно поклонился. Морская дева сказала низким приятным
голосом звучавшим, казалось со стороны:
— Я — Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем пришёл ко
мне?
— Я — чучело, набитое соломой! — ответил Страшила. — Я прошу
дать мне мозгов для моей соломенной головы. Тогда я буду как все люди в ваших
владениях и это самое заветное моё желание!
— Почему ты обращаешься с этой просьбой ко мне?
— Потому что вы мудры и никто, кроме вас, не поможет мне.
— Мои милости не даются даром, — ответила морская дева. — И
вот мой ответ: лиши Бастинду волшебной силы, и я дам тебе столько мозгов — и
прекрасных мозгов! — что ты станешь мудрейшим человеком в стране Гудвина.
— Но ведь вы приказали сделать это Элли! — с удивлением
вскричал Страшила.
— Мне не важно, кто это сделает, — ответил голос. — Но знай:
пока мигуны остаются рабами Бастинды, твоя просьба не будет исполнена. Иди и
заслужи мозги!
Страшила печально поплёлся к друзьям и рассказал им, как
принял его Гудвин.
Все удивились, услышав, что Гудвин явился Страшиле в виде
прекрасной морской девы.
На следующий день солдат вызвал Железного Дровосека. Когда
тот явился в тронный зал, неся на плече топор, с которым никогда не
расставался, он не увидел ни живой головы, ни прекрасной девы. На троне
громоздился чудовищный зверь. Морда у него была как у носорога, и на ней было
разбросано около десятка глаз, тупо смотревших в разные стороны. Штук
двенадцать лап разной длины и толщины свисали с неуклюжего туловища. Кожу зверя
кое-где покрывала косматая шерсть, местами кожа была голая, и на грубой серой
поверхности выступали бородавчатые наросты.
Более отвратительного чудовища невозможно было себе
представить. У любого человека при виде его сердце забилось бы от страха. Но
Дровосек не имел сердца, поэтому он не испугался и вежливо приветствовал
чудовище. Всё-таки он сильно разочаровался, так как ожидал увидеть Гудвина в
образе прекрасной девы, которая, по мнению Дровосека, скорее наделила бы его
сердцем.
— Я — Гудвин, великий и ужасный! — проревел зверь голосом
выходившим не из пасти чудовища, а из дальнего угла комнаты. — Кто ты такой и
зачем тревожишь меня?
— Я — Дровосек и сделан из железа. Я не имею сердца и не
умею любить. Дай мне сердце, и я буду как все люди в вашей стране. И это самое
моё заветное желание!
— Всё желания да желания! Право, чтобы удовлетворить все
ваши заветные желания, я должен день и ночь сидеть за своими волшебными
книгами! — И после молчания голос добавил: — Если хочешь иметь сердце,
заработай его!
— Как?
— Схвати Бастинду, заключи её в каменную темницу! Ты
получишь самое большое, самое доброе и самое любвеобильное сердце в стране
Гудвина! — прорычало чудовище.
Железный Дровосек рассердился и шагнул вперёд, снимая с
плеча топор. Движение Дровосека было таким стремительным, что зверь испугался.
Он злобно провизжал:
— Ни с места! Ещё шаг вперёд — и тебе и твоим друзьям не
поздоровится!
Железный Дровосек в смущении покинул тронный зал и поспешил
с плохими известиями к своим друзьям.
Трусливый Лев свирепо сказал:
— Хоть я и трус, а придётся мне завтра помериться силами с
Гудвином. Если он явится в образе зверя, я рявкну, как на саблезубых тигров, и
напугаю его. Если он примет вид морской девы, я схвачу его и поговорю с ним по
своему. А лучше всего, если бы он был живой головой — я катал бы его из угла в
угол и подбрасывал бы, как мяч, пока она не исполнит наших желаний.
На следующее утро наступила очередь Льва идти к Гудвину, но
когда он вошёл в тронный зал, то отпрыгнул в изумлении: над троном качался и
сиял огненный шар. Лев зажмурил глаза.
Из угла раздался голос:
— Я — Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем докучаешь
мне?
— Я — трусливый лев! Я хотел бы получить от вас немного
смелости, чтобы стать царём зверей, как меня все величают.
— Помоги прогнать Бастинду из Фиолетовой страны, и вся
смелость, какая есть во дворце Гудвина, будет твоя! Но, если ты этого не
сделаешь, ты навсегда останешься трусом. Я заколдую тебя, и ты будешь боятся
мышей и лягушек.
Рассерженный Лев начал подкрадываться к шару, чтобы схватить
его, но на него повеяло таким жаром, что Лев взвыл и, поджав хвост, выбежал из
зала. Он вернулся к друзьям и рассказал о приёме, который устроил ему Гудвин.
— Что же с нами будет? — печально спросила Элли.
— Ничего не остаётся, как попробовать выполнить приказ
Гудвина, — сказал Лев.
— А если не удастся? — возразила девочка.
— Я никогда не получу смелости! — ответил Лев.
— Я никогда не получу мозгов, — сказал Страшила.
— А я никогда не получу сердца6 — добавил Дровосек.
— А я никогда не вернусь домой, — молвила Элли и заплакала.
— А соседский Гектор всю жизнь будет утверждать, что я
сбежал с фермы только потому, что испугался решительного боя с ним! — закончил
Тотошка.
Потом Элли вытерла слёзы и сказала:
— Попробую! Но я уверена, что ни за какие блага в мире не
решусь поднять руку на Бастинду.
— Я пойду с тобой, — сказал Лев. — Хоть я и слишком труслив,
чтобы помочь тебе в борьбе со злой волшебницей, но, быть может, мои услуги тебе
в чем-нибудь пригодятся…
— Я тоже пойду, — сказал Страшила. — Правда, я ничем не
смогу быть полезен: ведь я слишком глуп!
— У меня не хватит духу обидеть Бастинду, хотя она очень и
очень скверная женщина, — сказал Железный Дровосек. — Но если вы идёте, я,
конечно, пойду с вами, друзья!
— Ну, а Тотошка, — важно заявил пёсик. — Тотошка, понятно,
никогда не покинет товарищей в беде!
Элли горячо поблагодарила верных друзей.
Решили отправиться на следующий день ранним утром.
Железный Дровосек наточил топор, тщательно смазал все суставы
и доверху наполнил маслёнку лучшим маслом. Страшила попросил набить себя свежей
соломой. Элли раздобыла кисточку и краски и заново подвела ему глаза, рот и
уши, поблёкшие от дорожной пыли и яркого солнца. Зелёная девушка наполнила
корзинку Элли вкусными кушаньями. Она расчесала шёрстку Тотошки и привязала ему
на шею серебряный колокольчик.
На рассвете их разбудил крик зелёного петуха, жившего на
заднем дворе.
|
