Владислав Ходасевич «Стихотворения»

Я

 

 

Когда меня пред божий суд

На черных дрогах повезут,

 

Смутятся нищие сердца

При виде моего лица.

 

Оно их тайно восхитит

И страх завистливый родит.

 

Отстав от шествия, тайком,

Воображаясь мертвецом,

 

Тогда пред стеклами витрин

Из вас, быть может, не один

 

Украдкой так же сложит рот,

И нос тихонько задерет,

 

И глаз полуприщурит свой,

Чтоб видеть, как закрыт другой.

 

Но свет (иль сумрак?) тайный тот

На чудака не снизойдет.

 

Не отразит румяный лик,

Чем я ужасен и велик:

 

Ни почивающих теней

На вещей бледности моей,

 

Ни беспощадного огня,

Который уж лизнул меня.

 

Последнюю мою примету

Чужому не отдам лицу…

 

Не подражайте ж мертвецу,

Как подражаете поэту.

 

10–11 мая 1928

Париж

 

К Лиле

 

 

С латинского

 

Скорее челюстью своей

Поднимет солнце муравей;

Скорей вода с огнем смесится;

Кентаврова скорее кровь

В бальзам целебный обратится, —

Чем наша кончится любовь.

 

Быть может, самый Рим прейдет;

Быть может, Тартар нам вернет

Невозвратимо Марона;

Быть может, там, средь облаков,

Над крепкой высью Пелиона,

И нет и не было богов.

 

Всё допустимо, и во всём

Злым и властительным умом

Пора, быть может, усомниться,

Чтоб омертвелою душой

В беззвучный ужас погрузиться

И лиру растоптать пятой.

 

Но ты, о Лила, и тогда,

В те беспросветные года,

Своим единым появленьем

Мне мир откроешь прежний, наш, —

И сим отвергнутым виденьем

Опять залюбоваться дашь.

 

12 марта — 30 апреля 1929

Париж