Марина Цветаева «Лирика»

         «Голубиная купель…»

  

   Голубиная купель,

   Небо: тридевять земель.

  

   Мне, за тем гулявшей зá морем,

   Тесно в одиночной камере

   Рук твоих,

   Губ твоих,

   Человек — и труб твоих,

   Город!

   — Город!

   Это сорок

   Сороков во мне поют.

   Это сорок

   — Бить, так в порох! —

   Кузнецов во мне куют!

   Мне, решать привыкшей в мраморе,

   Тесно в одиночной камере

   Демократии и Амора.

  

   21 марта 1923

 

         ЭВРИДИКА — ОРФЕЮ:

  

   Для тех, отженивших последние клочья

   Покрова (ни уст, ни ланит!..)

   О, не превышение ли полномочий

   Орфей, нисходящий в Аид?

  

   Для тех, отрешивших последние звенья

   Земного… На ложе из лож

   Сложившим великую ложь лицезренья,

   Внутрь зрящим — свидание нож.

  

   Уплочено же — всеми розами крови

   За этот просторный покрой

   Бессмертья…

   До самых летейских верховий

   Любивший — мне нужен покой

  

   Беспамятности… Ибо в призрачном доме

   Сем — призрак ты, сущий, а явь —

   Я, мертвая… Что же скажу тебе, кроме:

   — «Ты это забудь и оставь!»

  

   Ведь не растревожишь же! Не повлекуся!

   Ни рук ведь! Ни уст, чтоб припасть

   Устами! — С бессмертья змеиным укусом

   Кончается женская страсть.

  

   Уплочено же — вспомяни мои крики! —

   За этот последний простор.

   Не надо Орфею сходить к Эвридике

   И братьям тревожить сестер.

  

   23 марта 1923