100bestbooks.ru в Instagram @100bestbooks
Та же комната в доме городничего
Входят осторожно, почти на цыпочках: Аммос Федорович , Артемий Филиппович , почтмейстер , Лука Лукич , Добчинский и Бобчинский , в полном параде и мундирах.
Вся сцена происходит вполголоса.
Аммос Федорович (строит всех полукружием) . Ради бога, господа, скорее в кружок, да побольше порядку! Бог с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Оба Петра Ивановича забегают на цыпочках.
Артемий Филиппович . Воля ваша, Аммос Федорович, нам нужно бы кое-что предпринять.
Аммос Федорович . А что именно?
Артемий Филиппович . Ну, известно что.
Аммос Федорович . Подсунуть?
Артемий Филиппович . Ну да, хоть и подсунуть.
Аммос Федорович . Опасно, черт возьми! раскричится: государственный человек. А разве в виде приношенья со стороны дворянства на какой-нибудь памятник?
Почтмейстер . Или же: «вот, мол, пришли по почте деньги, неизвестно кому принадлежащие».
Артемий Филиппович . Смотрите, чтобы он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела так не делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Аммос Федорович . Так лучше ж вы: в вашем заведении высокий посетитель вкусил хлеба.
Артемий Филиппович . Так уж лучше Луке Лукичу, как просветителю юношества.
Лука Лукич . Не могу, не могу, господа. Я, признаюсь, так воспитан, что, заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет и язык как в грязь завязнул. Нет, господа, увольте, право увольте!
Артемий Филиппович . Да, Аммос Федорович, кроме вас, некому. У вас что ни слово, то Цицерон с языка слетел.
Аммос Федорович . Что вы! что вы: Цицерон! Смотрите, что выдумали! Что иной раз увлечешься, говоря о домашней своре или гончей ищейке…
Все (пристают к нему.) Нет, вы не только о собаках, вы и о столпотворении… Нет, Аммос Федорович, не оставляйте нас, будьте отцом нашим!.. Нет, Аммос Федорович!
Аммос Федорович . Отвяжитесь, господа!
В это время слышны шаги и откашливание в комнате Хлестакова. Все спешат наперерыв к дверям, толпятся и стараются выйти, что происходит не без того, чтобы не притиснули кое-кого.
Раздаются вполголоса восклицания:
Голос Бобчинского . Ой, Петр Иванович, Петр Иванович! наступили на ногу!
Голос Земляники . Отпустите, господа, хоть душу на покаяние — совсем прижали!
Выхватываются несколько восклицаний: «Ай! ай!» — наконец все выпираются, и комната остается пуста.