Афанасий Фет «Вечерние огни»

XXXIII Кукушка

 

 

Пышные гнутся макушки,

Млея в весеннем соку;

Где-то, вдали от опушки,

4  Будто бы слышно: ку-ку.

 

Сердце! — вот утро — люби же

Все, чем жило на веку;

Слышится ближе и ближе, —

8  Как золотое, — ку-ку.

 

Или кто вспомнил утраты,

Вешнюю вспомнил тоску?

И раздается трикраты

12  Ясно и томно: ку-ку.

 

179

17 мая 1886

 

XXXIV

 

 

Есть ночи зимней блеск и сила,

Есть непорочная краса,

Когда под снегом опочила

4  Вся степь, — и кровли, и леса.

 

Сбежали тени ночи летней,

Тревожный ропот их исчез,

Но тем всевластней, тем заметней

8  Огни безоблачных небес.

 

Как будто волею всезрящей

На этот миг ты посвящен

Глядеть в лицо природы спящей

12  И понимать всемирный сон.

 

180

 

XXXV Светоч

 

 

Ловец, все дни отдавший лесу,

Я направлял по нем стопы;

Мой глаз привык к его навесу

4  И ночью различал тропы.

 

Когда же вдруг из тучи мглистой

Сосну ужалил яркий змей,

Я сам затеплил сук смолистый

8  У золотых ее огней.

 

Горел мой факел величаво,

Тянулись тони предо мной,

Но, обогнав меня лукаво,

12  Они смыкались за спиной.

 

Пестреет мгла, блуждают очи,

Кровавый призрак в них глядит,

И тем ужасней сумрак ночи,

16  Чем ярче светоч мой горит.

 

181

16 августа 1885